Вадим Чернов: «Автор — самый почетный титул писателя…»

— Я достаточно долго нахожусь в том возрасте, когда человек — порой очень мучительно — вспоминает и анализирует свою жизнь, свои дела в прошлом. Скажу сразу, грешен я, много наделал ошибок, вольных и невольных. Об этом как можно искренне написал в книге воспоминаний «День мой — век мой». Это, если хотите, моя исповедь, подведение итогов жизни.

В одном я не ошибся и это считаю главным в своей жизни — в выборе деятельности. Я никогда не изменял своему призванию литератора. Мне Бог дал талант, и я его развивал всеми доступными мне способами, умножал его, сочиняя свои произведения, служил людям, хотя мне порой за это так доставалось… Я всё это описал в книге «День мой — век мой».

— Какие люди повлияли на формирование Вашего творческого «я»?

— Таких людей много. Первой назову маму Евдокию Жданову, которую все мои друзья называли матушкой Асей. А затем были преподаватели пединститута Черный, Тамахин, Попов, писатели Хемингуэй, Толстой, Лермонтов, Солоухин, Шукшин… Всех невозможно перечислить! Но всех я помню, всем очень благодарен, низко кланяюсь им. Они отшлифовали, огранили, как ювелиры, скромный «камешек» моего таланта. И если он для кого-то «сверкает» многими гранями, то это дело прежде всего их рук и того, кто непостижим, — Бога.

— Вадим Сергеевич, приходилось ли Вам пересматривать свои жизненные и профессиональные принципы? Если да, то под влиянием каких обстоятельств это происходило?

— Жизнь такая штука, которая течет и изменяется во времени и пространстве. А вместе с нею и каждый человек. Да, я не однажды пересматривал свои жизненные и профессиональные принципы. Но НЕ ИЗМЕНЯЛ им, а ИЗМЕНЯЛСЯ САМ. Надеюсь, в лучшую сторону. Это происходило под влиянием различных обстоятельств, личных, общественных. О личных говорить не буду, а вот общественные или, скажем прямо, политические — сила неумолимая. Жить в обществе и быть от него свободным нельзя, как писал еще Ленин, и был прав, утверждая, что «свобода — это осознанная необходимость».
Будучи творческим человеком, я всегда мечтал о творческой свободе. Меня, например, не очень устраивал метод социалистического реализма, который я должен был использовать как советский писатель. Мне ближе критический реализм. И потому я искренне поддержал горбачевскую перестройку, вошел в ассоциацию «Апрель», а после стал разочаровываться, когда началась так называемая «эпоха Ельцина», когда появились «новые русские» и «новая русская литература». Вот тут я и понял, что имел в виду Пушкин, когда говорил о «безумстве губительной свободы».

— Как получилось, что читатели знают Вас как писателя Вадима Чернова, а по паспорту Вы — Владислав?

— По семейному преданию, когда я родился, около меня и мамы собрались родные, чтобы сообща найти мне имя. Дед Никандр Жданов, убежденный толстовец, предложил назвать меня Львом, дед Михаил Чернов, в прошлом революционер, — Владимиром. Оба были упрямыми казаками, каждый настаивал на своем. Тогда мама, чтобы примирить дедов, предложила позвать моего двоюродного брата Алика, сына моей крестной тети Фатимы, и спросить его. Семилетний Алик — Виталий Ктиторов — почему-то предложил имя Владислав. Мама сказала: «Устами ребенка говорит истина» и пообещала старикам родить еще сына… Так я стал по паспорту Владиславом, а с возрастом это имя мне показалось длинным, и я взял себе псевдоним — Вадим Чернов. Кстати, дед Михаил Чернов до самой смерти упрямо называл меня Володькой. А мама обещание выполнила, родив еще двух сынов и дочь Светлану, которая моложе меня почти на 14 лет и пошла моей дорогой, стала достаточно известным в Ставрополе журналистом.

— Чем, на Ваш взгляд, писательская деятельность Вадима Чернова обогатила жизнь Владислава Сергеевича Чернова?

— Моя писательская деятельность действительно обогатила меня прежде всего духовно. Она требовала от меня непрерывно общаться с людьми, писать о них и… учиться всю жизнь. В результате я объездил Советский Союз, что называется, вдоль и поперек, прочитал десятки тысяч книг. Я стал для своего времени довольно образованным и много повидавшим человеком, никогда не испытывал нужды что-то высасывать из пальца, хотя в моих художественных произведениях много вымысла. Сочетать документальность с вымыслом — занятие трудное, но очень увлекательное. Для этого нужно иметь развитую фантазию. А она у меня есть, полагаю, от рождения. Это умение видеть необходимое, проникать в суть, представлять в своем воображении то, чего никогда в реальности не существовало.

Без воображения, без вымысла, например, Толстой вместо «Хаджи Мурата» написал бы в лучшем случае докторскую диссертацию об одном из сподвижников Шамиля. А у меня вместо повести «Сто пятая жизнь Акбара» получился бы банальный репортаж об одной велогонке.

Взявшись за перо, надо быть автором своего произведения. Автор — самый почетный титул настоящего писателя. Но давно, к сожалению, этим словом величают любого, скажем, написавшего и издавшего, к примеру, поваренную книгу или какой-либо справочник. Нельзя автором называть всякого, кто прибегает к искусству письма. Черты, характерные для писателя как художника слова, надо искать в его фантазии, вдохновении, в глубоко человеческом понимании мира и людей…

— Вадим Сергеевич, встречались ли Вам в жизни люди, похожие на героев Ваших книг?

— Флобер однажды написал: «Мадам Бовари — это я». Писатели своих героев не выдумывают, а берут из жизни. Я — не исключение. Если мои герои не похожи на реальных людей, значит, грош цена моим произведениям. Некоторые из них носят реальные имена и фамилии. Например, Костя Ильющиц из повести «Оранжевый день», Вольф Мессинг из повести «Предвидения Вольфа Мессинга». Другим я изменял фамилии. Это, скажем, Алексей Барышев по прозвищу Акбар или Федор Карамазин из романа «Золотой клевер на зеленом поле». В реальности их не было, но у них есть прототипы, люди, которых я хорошо знал. Барышев — это известный ставропольский велогонщик, мой ученик, который недавно умер, Владимир Констинтинов. В Карамазине есть многое от меня. В Илиону я вложил черты характера, биографические факты сибирячки Людмилы Локшиной и т.д.

— К юбилею приурочен выход первого тома двухтомника Ваших произведений. Что вошло в это издание?

— В первый том вошли две из четырех частей моих воспоминаний — «Утро», «Полдень», повести, романы «Сто пятая жизнь Акбара», «Оранжевый день», «Вода всё помнит», «Свирепый марсианский бог», перевод с черкесского повести Абдулаха Охтова «Аул Тегенокой», рассказы «Возвращение Джона Хилтона», «Она и Федор», очерки о митрополите Гедеоне, поэте Екимцеве, воспоминания о Шукшине, которые в этом году, как и я, — юбиляры. И другое. Книга должна выйти в сентябре, и ее презентация будет, возможно, в краевой библиотеке имени Лермонтова.

Второй том практически готов для сдачи в типографию. В него входят продолжение моих воспоминаний «День мой — век мой», фантастический роман «Космические парадоксы», фантастическая история «Судьба близнецов», главы из романа «Золотой клевер на зеленом поле» и несколько десятков рассказов, очерков, статей, написанных в последние годы, то есть в этом, XXI веке. Но выход второго тома еще под вопросом. Всё упирается в деньги, и достаточно большие. К сожалению, меценатов на Ставрополье мало, богатые не очень охотно дают деньги на издание книг ставропольских авторов. Лично меня всё это угнетает. Некий римский богач Меценат обеспечил своё бессмертие, помогая писателям и поэтам своего времени. Его имя стало нарицательным, и многие следовали его примеру.

Я, пока живу, надеюсь, что с божьей помощью найдутся далеко не бедные люди, которые помогут издать рано или поздно и второй том моих произведений.

~~~~~~~~~~~~~~~~~

Биографическая справка

Вадим ЧЕРНОВ родился 30 августа 1934 года в Армавире.

В первый класс пошел в 1942 году в городе Пржевальске (Киргизия), затем в связи с переездом семьи в 1944 году продолжил учебу в Ставрополе (в школе имени Белинского (Октябрьский район) и школе № 3).

Высшее образование получил на историко-филологическом факультете Ставропольского государственного пединститута.
Окончил отделение журналистики Центральной комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ (1959 г.), Высшие литературные курсы при Литературном институте имени Горького (1979 г.).

Главным занятием в жизни В. Чернова была журналистика, но круг профессий, которые он освоил, довольно широк: разнорабочий, лаборант, тренер велогонщиков, приемщик крабов, грузчик, слесарь, редактор газет, альманаха, книг и т.д.
В. Чернов — автор более 20 книг, нескольких сотен различных публикаций в газетах, журналах, сборниках. Дважды лауреат Премии Ставропольского отделения Союза журналистов РФ имени Лопатина. В 1963 году был принят в Союз писателей СССР.

Был членом Всесоюзной ассоциации писателей «Апрель», Союза российских писателей.

С 1962 года член Союза журналистов СССР. Член Союза журналистов России, член Союза писателей России.