Я отдала школе все, что могла

Сегодняшний материал для меня не просто очерковый и уж тем более не «датский», хотя и пишется к 80-летнему юбилею. Дело в том, что юбиляр — моя учительница, мой классный руководитель Светлана Васильевна Михайленко. Потому и рассказ о ее жизни для меня во многом личный.

Вся семья жила школой

Нам повезло учиться в советской школе, когда отношение к профессии учителя в обществе было иным, а законодательно закрепленная ныне формулировка «оказание образовательных услуг» применительно к школам и в голову никому прийти не могла.

С высоты сорока прожитых после окончания школы лет я могу с уверенностью сказать: нам очень повезло с учителями. Оглядываясь в далекий уже 1980 год своего выпуска, невольно вспоминаю наш замечательный 10-й «Б» и то, какими мы себе казались взрослыми, определившими уже свою жизненную дорогу, свою будущую профессию. Это несколько позже стало понятно, как шаг за шагом изо дня в день вели нас к этому выбору учителя. Например, мой путь в журналистику начинался на уроках Лидии Ивановны Гронской. Очень интеллигентная, внешне неброская и кроткая, она была великим человеком и, наверное, великим учителем. Она наполняла наши души любовью к звучанию поэтических строк, к красоте русских просторов и русских людей, воспетых поэтами и прозаиками. Лидия Ивановна никогда и ни на кого не повысила голоса, но каждое ее слово проникало в сердце. Не «заболеть» любовью к русской литературе было просто невозможно.

Конечно, у каждого из нас были свои любимые и нелюбимые предметы, но учителей своих мы любили всех. Даже через 20, 30, 40 лет на встречах выпускников мы вспоминали, какая добрая атмосфера была в классе на всех уроках. Конечно, и сами ребята, сам наш класс был добрый и дружный, но ведь эти замечательные качества не просто так стали доминантой в нашем юном коллективе — педагоги нам ее помогли выстроить. В первую очередь, конечно, наш классный руководитель Светлана Васильевна.

Вот и сейчас мы сидим в ее уютной квартире на улице Васильева, и мне кажется, что ничего не изменилось с тех пор, как в далеком 1979 году мы всем классом без предупреждения явились к ней вечером в день ее рождения. И нам так были рады, что мы, не мудрствуя лукаво, и на следующий год (в ее сорокалетний юбилей) так же нежданно к ней «нагрянули». Мы уж студентами все были... Полугода не прошло, как выпустились из школы, а уже соскучились. Позднее я вспоминала эти наши нежданные «нашествия» и думала: ох и «молодцы» же мы были — простые как правда — у людей, может, планы были на праздничный вечер, а тут извольте радоваться — у порога два десятка незваных гостей... Нарисовались — не сотрешь... А вот зря я, оказывается, переживала. Светлана Васильевна и сегодня, 40 лет спустя, смеясь, вспоминает, как мы тогда пели под гитару, смеялись... И вдруг замолкает, а потом тихо так говорит: «Как здорово было…».

Я все же решаюсь предположить, что мужу и дочери Светланы Васильевны в те веселые вечера было на самом деле не очень здорово. Но дочь Елена в ответ на это только отрицательно качает головой. «Мы, - говорит, - привыкли. У нас не только мама, а вся наша семья жила школой. В выходные класс идет в поход — идем и мы с папой, класс участвует в соревнованиях — папа на заводе делает эмблемы на майки, я на праздники рисую какие-то плакаты, вместе оформляем стенды и.д. и т. п. И так всю жизнь...»

Родом из детства

Ну да - «всю взрослую жизнь» - больше полувека отдала Светлана Васильевна Михайленко школе. 56 лет педагогического стажа — цифра жизнеутверждающая. Из них 47 лет она проработала в Ставропольской школе (теперь лицее) № 15. В прошлом году коллеги очень тепло и торжественно проводили ее на заслуженный отдых, такой замечательный праздник ей устроили...

Конечно, за столько-то лет Ставрополь для Светланы Васильевны стал родным городом. А в детстве и юности помотала ее судьба по разным городам и весям.

Городок на Брянщине с загадочным названием Новозыбково, где она родилась, Светлана Васильевна помнит в картинках. Детская память фотографическая.

Только вот самые первые картинки из этой памяти совсем не детские: солдаты в мышиного цвета форме, тесное помещение, забитое людьми, какие-то клумбы с цветами... Почему-то ярче всего запечалились в памяти эти клумбы... Наверное, детям на подсознательном уровне свойственно даже среди беды и страха находить и запоминать что-то светлое, доброе.

Клумбы были разбиты возле поликлиники, в которой, оккупировав город, немцы разместили фельджандармерию. В одном из отделений была тюрьма, куда Свету с мамой и всех их соседей по этажу фашисты привезли после того, как арестовали их соседку Веру, молоденькую девчонку, подпольщицу... Брянщина — край партизанский... А партизан немцы боялись и ненавидели. Хватали при одном только подозрении. Веру расстреляли, а соседей долго еще в тюрьме держали. Детей иногда на прогулку выводили. Правда, не все оттуда возвращались. В архивах города Новозыбково сохранились воспоминания очевидцев о диких развлечениях сотрудников фельджандармерии, которых не зря прозвали «цепными псами вермахта». Так вот, выпуская маленьких узников погулять, солдаты нередко развлекались тем, что стреляли по ребятишкам, которые у них были вроде живой мишени. Еще и гоготали после каждого меткого выстрела... Изуверский цинизм этих палачей был запредельным. Но Света была слишком маленькой, она, к счастью, не понимала, что происходит. Поэтому и запомнила только эти клумбы с цветами, которых так хотелось коснуться, только вот мама крепко сжимала ее крошечную ручонку, боясь отпустить даже на секунду...

…Вот еще картинки из детской памяти: длинный коридор, их с мамой комната, фотография за стеклянной створкой шкафа... Только по этой фотографии Светлана и знала отца в первые годы своей жизни.

Василия Перебейноса в армию на срочную призвали, когда маленькой Светланке полгода исполнилось. Перед самой войной это было. Он даже номер полевой почты жене сообщить не успел, потому что вместе с другими новобранцами прибыл на станцию Киев вечером 21 июня... Их даже ночевать в вагоне оставили, намеревались в часть с утра определить. Ну а в четыре утра бомбежка началась... Так что постигать военное дело Василию пришлось в боях, без всякой предварительной подготовки. И поначалу уж точно было не до писем, потому что их часть перебросили под Ковель, где было самое пекло. А потом уж и писать некуда было — Новозыбково с осени 1941-го оккупирован был... А вскоре после оккупации Галина с дочкой уехали к родным в Армавир — все-таки в разоренных войной городах выживать было легче сообща. Так вот и получилось, что почти всю войну Василий Трофимович и Галина Ефимовна ничего не знали о судьбе друг друга. Увидеться им пришлось только уже после окончания войны с Японией.  

Города, годы и мечта

Конечно, Светлана очень ждала встречи с отцом. В конце войны они уже получали от него письма, знали, что жив и здоров. И большой радостью было, когда явился к ним однажды бравый сержант, который должен был сопровождать семью своего командира к месту его службы — на Дальний Восток. Ехать нужно было через всю страну — в Приморский край. Тяжелая была дорога — Света корью заболела. Но мама и дядя Женя (тот самый сержант) выходили ее. И вот она состоялась — долгожданная встреча.

Отца Светлана сразу полюбила — она им очень гордилась, всем рассказывала, что папа у нее — герой. Действительно, Василий Трофимович прошел и Сталинград, и Курскую дугу, освобождал Украину, Прибалтику, Польшу, и среди многих наград были особенно ему дороги орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».

А еще там, в маленьком дальневосточном селе Хороль, в жизни первоклассницы Светы появился еще один дорогой ей человек — ее первая учительница Мария Тарасовна Коротина, действительно замечательный человек и педагог. С тех самых пор девчушка даже в куклы стала играть по-особенному. Оборудовала в своем уголке для игрушек школьный класс. А она была у них учительницей. Так начиналась мечта.

За время учебы семья переезжала несколько раз. Но везде — и в Уссурийске, и во Владивостоке, и в Южно-Сахалинске Светлане очень везло с учителями. Мечта только крепла. И к окончанию школы дилеммы в определении жизненного пути для нее вообще не было. Она знала, что будет поступать только в педагогический. Хотела быть учителем иностранного языка. Стойко перенесла и первую жизненную неудачу — недобор баллов во Владивостокский университет. Но все оказалось только к лучшему. Год девушка усиленно готовилась к вступительным экзаменам, и именно в тот год Ленинградский государственный педагогический институт имени Герцена проводил набор в регионах. Конечно, конкурс был очень серьезный. Желающих учиться в Ленинграде было много, а примут только двоих со всего Приморского края. И Светлана выдержала это испытание, показав лучшие результаты.

Студенческие годы были счастливыми. Ленинград — это конечно особый город, особый мир. Здание их факультета находилось на набережной Мойки, и даже на занятия девчонки шли по улицам, где каждый камень — история... А какой у них был студенческий хор! Светлана с удовольствием там занималась и пела на всех студенческих вечерах.

После учебы нужно было отработать три года. Помнится, слово «распределение» было чуть ли не ругательным. Никому не хотелось в село ехать, а деваться-то некуда. Но все познается в сравнении. Нужен селу молодой специалист, так колхоз его всем обеспечивал — если, конечно, председатель нормальный был... В селе Липная Горка был хороший председатель колхоза. Так что приехавшей из Ленинграда молодой учительнице предоставили и комнату, и дрова, и все необходимое. Кстати, педагогический коллектив там был молодежный и дружный. Так что работалось с удовольствием, но через три года Светлана Васильевна все же уехала. Хотелось быть рядом с родителями. А те уже жили в Ставрополе.

Василий Трофимович после увольнения из армии решил обосноваться в нашем городе по совету фронтового друга — ставропольца, которого тоже Василием звали. И ни разу об этом решении не пожалел. И Светлана Васильевна не пожалела.

Именно в Ставрополе она обрела все, что человеку нужно для счастья: любовь, семью, любимую работу... Место работы здесь она меняла только единожды — из четырнадцатой школы переходила в пятнадцатую. Было это в 1972 году. Так вот почти сразу повезло молодому учителю найти свою школу. И своего человека тоже посчастливилось встретить. Вот они с Александром на свадебном фото 1967 года — молодые, счастливые. И впереди у них 50 счастливых лет... Мужа не стало три года назад. И даже сейчас Светлана Васильевна с такой грустью произносит: «Плохо мне без Саши»... Ну конечно, ведь он во всем был ей опорой — даже в ее работе, которая, честно говоря, очень многим мужьям учителей не нравится. Слишком много времени и сил занимает она у любимой половины. Но в семье Михайленко все было иначе. Правильно сказала дочь Елена: «Мы все жили школой». Семья не сетовала, наоборот, радовались успехам, помогали, поддерживали, когда было трудно. А трудности случались, чего греха таить, — работа учителя особенно в наших реалиях — дело не всегда благодарное...

На самом деле Светлана Васильевна Михайленко — человек счастливый. У нее прекрасная большая семья — дочь, две внучки и уже трое правнуков. И все ее очень любят. И тем не менее Елена признается: очень боялась, как мама переживет выход на заслуженный отдых, не затоскует ли в отрыве от школы. Но, слава Богу, все нормально.

Светлана Васильевна улыбается:

- Я ушла из школы тогда, когда поняла, что подошло время уходить... Я часто ее вспоминаю, но это не тоска, нет. Это, наверное, счастье. Я понимаю, что отдала школе все, что могла...

Фото из архива семьи Михайленко.