Жил солдат. Жив солдат!
.
Мичман Виктор Петрович Павлючук закончил Великую Отечественную в 16 лет с боевыми наградами — двумя орденами и двумя медалями. Не зря же именно ему в Ставропольском краевом геронтологическом центре накануне 9 Мая врио губернатора Ставрополья Владимир Владимиров вручил копию Знамени Победы – символ наступающего праздника.
- А всего в геронтологическом центре, – уточняет его директор Константин Больбат, – сегодня живут 17 участников Великой Отечественной, 18 вдов участников и 47 ветеранов ВОВ.
...28 мая Виктору Павлючуку исполнится 85 лет. В день рождения его не будет в Ставрополе. Несмотря на возраст, любит путешествовать. Сейчас уехал в крымский курорт Саки, подлечить тамошней целебной грязью суставы. Да еще и фотоаппарат новый опробовать. До путешествий Виктор Петрович большой охотник. Вернется из Крыма и в июне теплоходом по маршруту Москва – Пермь. А в сентябре ждут его семь столиц европейских государств. Причем все путевки не льготные, он их сам покупает, за свои кровные.
Как же случилось, что в действующую Красную Армию ставрополец Витька попал шестиклассником? Да так и случилось. Мамка умерла. Мачеху током убило. Батя, директор драмтеатра, призванный на фронт в первые дни войны, сгинул, попав под Ельней в окружение. Воспитывали пацана неродные тетки.
Осенью сорок первого в Ворошиловске (Ставрополем он стал называться позже) формировалась 82-я морская отдельная бригада морской пехоты Черноморского флота. Вернее, ее остатки, которые уцелели в боях первых дней войны. 12 тысяч морпехов квартировали во многих зданиях краевого центра, в том числе и во второй школе. Вот и сообразил двенадцатилетний Витька пойти в армию записаться. Вернее, во флот. Добрался аж до батальонного комиссара 314-й отдельной истребительной противотанковой бригады Шеина. Тот, расспросив Витьку, решил: терять пацану нечего — берем. В те дни все решалось быстро – на раздумья война времени не оставила. Старшина дивизиона мичман Барбашов тут же отвел пацана в «Американку», был такой магазин в здании, где сейчас располагается офис «Билайна», там в швейной мастерской на Витьку подогнали морскую форму. Так что к вечеру, когда его разыскала обеспокоенная тетка, юный моряк уже был «при параде». Домой возвращаться отказался наотрез.
Бригада, загрузившись в эшелоны, отправилась оборонять Москву, но потом передислоцировали ее в Молотовск (так тогда назывался Северодвинск). Разместились в бывшем лагере для зэков, где бригада опять доформировывалась, жизнь стала почти мирной. Старшие товарищи послали Витьку в школу доучиваться. Да куда там! Он же воевать собрался.
- Да и разболтался я за это время, – вспоминает Виктор Петрович.
Короче говоря, поскольку он был без особого дела, гулял с новым приятелем с чудным именем Рена (Р. Чехачев потом, кстати, стал министром культуры Архангельской области), корабли смотрел. А в порту знаменитые на всю страну линкоры «Советский Союз» и «Москва», американские и английские суда разгружаются, матросы на них какие-то черные. Витька и слова-то такого – «негр» – не знал.
А еще он видел «Иосифа Сталина». Легендарный и самый мощный ледокол Страны Советов был известен каждому человеку той поры. Он перед самой войной спас седовцев, дрейфовавших во льдах 21 месяц. Пошел на него Витька проситься юнгой – не взяли. И на «Георгии Седове» тоже, и на ледорезе «Литке», и на «Семене Дежневе» отказали. Наконец повезло! Взяли на эскадренный миноносец «Урицкий». Помогли комиссар и старший помощник командира капитан-лейтенант Сергей Зюзин (потом он стал Героем Советского Союза). Сказал: давайте возьмем пацана, он мой земляк. Сам Зюзин из Георгиевска.
И опять никаких боев. Старшие снова в школу отправили. А в школу не хотелось, хотелось кортик. Знал Витя, что только морским командирам и их помощникам он положен, но в 12 лет разум редко побеждает желание. Десять семисотграммовых паек хлеба отдал парень за вожделенный кортик мастеру. Определили пацана в помощники к коку. А через несколько дней и к настоящему военно-морскому делу приставили. Стал Витя Павлючук сигнальщиком. Маленьким и таким старательным. Всех взрослых называл на «вы». Комиссар сказал, что это правильно.
…Корабли передислоцировались в Североморск, Ваенгу, если следовать исторической правде. И здесь Виктору снова повезло. Он услышал новую тогда песню «Прощайте, скалистые горы» в исполнении автора музыки капитан-лейтенанта Евгения Жарковского. Может, тогда у пацана родилась мечта купить аккордеон. Играть он не умел, нотной грамоты не то что не знал, но и не подозревал, что таковая имеется. Сейчас мичман Павлючук не только на аккордеоне, но и на электрическом пианино играет. Мечту свою он воплотил гораздо позже, чем закончилась война.
…А тогда, в сорок третьем, начала формироваться бригада морской пехоты, которой предстояло воевать под Сталинградом. Сорок процентов моряков-североморцев списали на берег. Ждали эшелоны на фронт. Витьку, конечно, никто брать с собой не собирался. А он спрашивал? Забрался в пульман под нары и объявился морпехам только тогда, когда от холода зуб на зуб не попадал. Куда ж его теперь деть? Приехали на станцию Кущуба, что недалеко от Вологды. Холодно. Грязно. Настроение хуже некуда. На второй день построение, приехал генерал на «Виллисе» и объявил:
- Теперь вы не моряки, а 259-я стрелковая дивизия. Переоденем вас завтра – и вперед.
259-я стрелковая – та самая, сильно потрепанная под Ленинградом на Синявских высотах. Но оставшиеся в живых 127 бойцов сохранили знамя части. Герои, конечно! Но морякам сухопутными не бывать. Короче, заматерили генерала прямо из строя и снежками закидали. На следующий день приехали уже два генерала и 15 автоматчиков. До боя со своими не дошло. Уговорили: зима, снег, а вы в черном, поубивают… Разрешили оставить тельняшки, бескозырки и ремни, как у морских пехотинцев, все остальное обмундирование сменили.
- Меня не тронули, – вспоминает Виктор Петрович. – Где форму искать на малолетку. А полушубок новый подрезали и подогнали. И опять эшелон. Когда стояли в Липецке, политработник принес газету: освободили Ставрополь, уже не Ворошиловск.
…Продвигались вперед с боями. Немцы медленно отступали, озверело поджигая оставленные населенные пункты. Так что шли по пожарищам. Освободили Малоосиповку, Цимлянскую, Глубокую, Ворошиловград, вышли на Северский Донец. Фронт протянулся по его берегам километров на сто. В марте 43-го наступило затишье.
- Немцы молчали, и у нас команда «Не стрелять!», – рассказывает Виктор Павлючук. – Они только листовки сбрасывали на наши окопы: «Не пеките пирогов, не месите теста, 23 числа не найдете места».
23 марта была Пасха, и с обеих сторон не было ни одного выстрела. На второй день праздника Витя, служивший при штабе, отправился на передовую проведать приятеля Колю Титова, который нес службу снайпера, притаившись под деревом на высоком берегу Донца. Витя товарища попросил:
- Дай в прицел глянуть, какие они, немцы, я же не видел.
Титов протянул винтовку с оптическим прицелом. Из окопа немец проглядывался по грудь. В одну сторону прошелся, в другую. А потом Витя… выстрелил. Говорит сейчас, что случайно – машинально нажал на курок. И тут началось. Весь стокилометровый фронт начал палить без приказа. Титова увезли в особый отдел. И Павлючука даже не ругали. Видно, Богу в уши пришелся его единственный выстрел. В августе его вызвали в политотдел и вручили медаль «За боевые заслуги».
А потом отправили Виктора в суворовское училище (что есть еще и нахимовские, где готовили моряков, его командиры за боями просто не знали) в Ставрополь – поближе к дому, подальше от фронта. Приехал, теток проведал, а в суворовское, говорит, не пойду – оно сухопутное. Выручила тетя Маруся, работавшая закройщицей в спецторге и знавшая всю ставропольскую элиту. Уговорила первого секретаря Кагановичского райкома партии Антонину Куцепал помочь мальцу. Дали ему пакет с документами, вскрывать не велели и отправили в Баку в мореходную школу. А там набор уже закончился, да и как парня брать, он даже шести классов не окончил. Добрые люди подсказали, что в Махачкале еще идет набор в подводную школу. А у него уже и литер на проезд закончился, и продукты на исходе. Но добрался.
Школу окончил, и с 1944-го до Победы воевал на «щуке» – подводной лодке Щ-318 Балтийского флота (кстати, в одном дивизионе со знаменитым Александром Маринеско). За один из боевых походов, в котором экипаж потопил большегрузный немецкий транспорт, награжден был Виктор Павлючук медалью Ушакова. А потом были бои и было возвращение в Турку на подлодке, корма которой 10 февраля 1945-го была разворочена судном, пошедшим на таран. В результате было перебито управление кормовыми рулями, поврежден торпедный аппарат. Этот случай вошел во все военно-морские учебники. До этого считалось, что с такими повреждениями плыть невозможно.
Войну шестнадцатилетний ставрополец закончил с двумя боевыми медалями и двумя орденами – Красной Звезды и Отечественной войны II степени.
...Такой вот была его война. А потом была жизнь после войны. Работал Виктор Павлючук в Воркуте на шахте, там же окончил горный техникум. А вот жену Аллу Георгиевну привез туда из Ставрополя. С ней и сыном Геннадием сюда и вернулся. Купил здесь дом. Вернее, фундамент со стенами. Достраивал на свои кровные. Ни копейкой ему государство не помогло. А потом так случилось, что оказался в геронтологическом центре. Впрочем, это совсем другая история, к которой редакция, возможно еще вернется.
А. Слюсаренко.
Фото автора.