Еще не вечер

Каждая эпоха, каждый человек, особенно творческий, востребуют в людях совершенно разные черты: не бывает ангелов, не бывает демонов, каждая фигура диалектична. Один поэт, писатель, обращаясь к человеку, хочет всколыхнуть в нем лучшие качества: стремление быть честным, стремление сопротивляться лжи и ущемлению человеческих прав, стремление совершенствоваться духовно и совершенствовать художественный вкус, узнавать новое, а другой – стремление к разрушению, к насилию, к растворению индивидуума в толпе. Высоцкий пробуждал в каждом человеке лучшее, именно поэтому его с одинаковой любовью слушали в самых разных кругах. И каждый отождествлял себя с его лирическим героем, каждый чувствовал себя Высоцким – несгибаемым и идущим до конца, каждый открывал в себе лучшее:

Я из повиновения вышел!
За флажки — жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивлённые крики людей.

Высоцкий – это тот феномен, когда человек был значительнее и рельефнее образа лирического героя. И хотя артист не совсем вписывается в жанр бардовской песни, он примыкает к этому строю и продолжает традицию Александра Галича.

Марина Влади вспоминала, что ей не были понятны сатирические песни Высоцкого, как раз те, за которые его в СССР обожали. В восторге были от «Диалога у телевизора» – пародирования человека, который видит фальшь в экранном образе:

- Мои друзья хоть не в «болонии»,
Зато не тащат из семьи,
А гадость пьют – из экономии:
Хоть поутру, да на свои!

Отчасти образ лирического героя и образ сценический отождествились с человеком, что особенно осознается после прочтения романа Василия Аксенова «Таинственная страсть», в котором автор использует тот же прием, что и Валентин Катаев в «Алмазном моем венце»: дает имена поэтам, писателям, критикам-шестидесятникам такие, что, с одной стороны, они узнаваемы, а с другой – те, кто не очень вовлечен в жизнь творческой интеллигенции, с трудом их расшифровывают, например, под Кукушем скрывается образ Булата Окуджавы, а Вертикалев – это Владимир Высоцкий. В романе Аксенова воссоздан образ человека очень скромного, человека, который большую часть времени, как любой человек творческий, проводит с собой наедине, который постоянно думает и анализирует. По воспоминаниям современников, Высоцкий больше всего стремился к уединению и раскрывался только во время выступлений, что свойственно для культуры 60-х годов. Эпоха предполагала невозможность использования фонограммы и проявления вульгарного поведения во время концертов, что в очередной раз подтвердилось 40 лет назад во время одного из концертов Высоцкого в Ставрополе:

- На концерте Высоцкий необыкновенно скромно держался, был скромно одет, – вспоминает посетившая концерт Яна Хихловская. – Помню эпизод, как какой-то человек, конечно, от эмоций, выкрикнул: «Спой песню!» – не помню, какую именно песню он просил, но вот это пренебрежительно-высокомерное обращение на «ты» врезалось в память. Человека этого тут же успокоила капельдинер, а советские вахтеры и сторожа – самые строгие люди были! Высоцкий же не сделал вид, что не заметил реплики, но ответил: «Давайте я буду петь то, что я наметил»…

Когда мы пишем или говорим о Высоцком, нельзя восхвалять только Высоцкого-музыканта, хотя сегодня он больше известен именно своими песнями-стихотворениями. Счастливчики, которым довелось живьем увидеть гениальную игру актера, вспоминают, как на спектакли с участием Высоцкого приходилось пробираться под брюхами у милицейских лошадей, а за три квартала начинали спрашивать о лишнем билетике. Запись «Гамлета», к счастью, можно найти на просторах интернета, потому что Гамлет Высоцкого в наибольшей степени выражает суть эпохи. Это Гамлет, который не столько колеблется, сколько уже почти принял решение, который сопротивляется. Трижды за время этого спектакля звучит монолог «Быть или не быть», и актер читает его по-разному, о чем он сам рассказал в своем чуть ли не единственном большом интервью в Зеленограде. В «Вишневом саду» Высоцкий играл Ермолая Лопахина. Сложность образа состоит в том, что чеховские герои живут: они глубокие, наполненные противоречиями, за них нужно переживать и додумывать. Однако герой Высоцкого производил впечатление необыкновенно целостного
человека.

Высоцкий – это поколение шестидесятников, сформированное ХХ съездом, сформированное оттепелью; это поколение тех, кто верил в возможность свободного творческого самовыражения, в социализм с человеческим лицом, это отчасти эпоха идеалистов, людей, которые совершенно точно осознавали значимость человеческой жизни. Высоцкий каждого своего зрителя воспринимал как самоценного индивидуума. Это колоссальное уважение к другой личности, быть может, и обеспечило ему всенародную славу. Высоцкий воспринимался народом как человек из высказывания Джерома Сэлинджера, которому «можно было позвонить и задать вопрос». Тут артисту помог его актерский дар, благодаря которому он создавал в каждом произведении образ, в каждой песне присутствовал тот человек, от лица которого создан тот или иной монолог, создавая полифонизм. В лирике Высоцкого каждый получал возможность самовыражения. Когда поэт написал стихотворение от лица самолета о том, как пилот обрекает своими действиями военную машину на гибель, летчики пришли в восторг, отметив, что это их мысли, сказанные их же языком. А услышав цикл военных песен, ветераны, выделяя строчки из «Он не вернулся из боя», говорили: «Это то, что мы чувствовали!» Высоцкий сумел дать голос, дать возможность самовыражения тем, кто даром для этого не обладал, это замечают и те, кто родился спустя почти 20 лет после смерти актера и поэта:

«С творчеством Высоцкого я познакомился еще в детстве, у меня были и диски, и пластинки с его песнями, которые созданы для самых разных людей. Скорее всего, я думаю, именно поэтому он и стал народным бардом. Вообще, так сложилось, что у меня всю жизнь произведения Высоцкого рядом. Я бы даже сказал, что его песни отчасти сформировали мою личность, потому как, слушая совершенно разные композиции еще в детстве, я узнавал о разных взрослых вещах. А как актер он для меня особо примечателен в фильме «Место встречи изменить нельзя», – поделился ценитель творчества Владимира Высоцкого студент Георгий Фарух.

Современники хорошо помнят тот момент, когда узнали о смерти артиста. В сочинском переговорном пункте, после того как какой-то молодой человек объявил всем, что ночью скончался Владимир Высоцкий, люди вышли из кабинок и начали пытаться узнать детали произошедшего, у кого были знакомые в Москве, сразу принялись звонить им. Из воспоминаний участника похоронной процессии Андрея Фридмана:

«Я был на похоронах Высоцкого. Они собрали ни много ни мало половину Москвы: улицы от Театра на Таганке до Ваганьковского кладбища были заполнены толпами народа. Причем встречные прохожие, которые не знали, кого хоронят, получив ответ на вопрос, присоединялись к шествию. Я такое видел только два раза в жизни: на похоронах Владимира Высоцкого и на проводах Василия Аксенова».

О смерти Высоцкого пресса особо ничего не писала. А спустя месяц умер французский музыкант Джо Дассен, и публиковали эту новость и некрологи во всем Союзе. На что актер Валентин Гафт написал:

И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,
И пусть молчат, что умер наш Высоцкий.
Что нам Дассен, о чем он пел, не знаем мы совсем –
Высоцкий пел о жизни нашей скотской.

Использованы фото с сайта: ok.ru/stavropol26reg

 

Владимир Высоцкий