Художник, романтик, солдат

И все-таки думаешь о нем со светлым чувством. Всегда удивлялась его неизбывной энергии. Как его на все хватало, одному Богу известно. Успевал и ветеранскими делами заниматься, и на рынок сбегать, и внукам внимание уделить. А еще в его жизни всегда были стихи и картины. Даже у нас в редакционном кабинете висит этюд Асберга из цикла «Места Есенинские» (изгиб Оки у села Константиновского). Этот пейзаж, как все картины и стихи, дышит любовью к русской природе. Как-то с детства, проведенного в сибирской глуши и чащобе, затаилась эта любовь в сердце маленького мальчика по имени Янек. Если бы не эта любовь, люди знали бы нашего героя не Янеком и не Яковом, а каким-нибудь Фридрихом или Фрицем...

 

Боевое крещение прошел на Украине

Даже двор Асбергов на ул. Таманской всегда был местом заповедным. Яков Георгиевич с гордостью показывал гостям кизил, которому, наверное, лет 200 было, а березка у ворот от старости по «комплекции» больше напоминала дуб... По ней дом Асбергов все и находили...

Деревьев на подворье было много, самых разных. Яков Георгиевич еще шутил: «Я ж парень сибирский, не могу без чащи».

В детстве ему рано пришлось привыкать к самостоятельности. Впрочем, это помогло ему впоследствии и на фронт попасть, и выжить там. Военкомат пацаны, только успевшие окончить 9-й класс, взяли нахрапом и хитростью. Один офицер отправил мальчишек восвояси, а другой лишь поинтересовался: что за имя у парня такое — Янек. И, не мудрствуя лукаво, записал его Яковом. Тот не противился — мальчишке было важно одно: попасть на фронт. Правда, он скоро вспомнил маму и отчий дом, когда в Новосибирске, где формировалась Сталинская дивизия, узнал, что такое жесткая солдатская муштра. Подготовка была мощной. Уже перед отправкой на фронт ребята умели строить блиндажи, доты, наводить переправы, проводить минирование и разминирование.

Боевое крещение Янека-Якова состоялось на Украине - недалеко от городка Чугуева, родины Репина. Здесь они попали в окружение и несколько дней провели в болоте в камышах под непрерывным минометным обстрелом. Им все же посчастливилось выжить и выйти к своим... Яков Асберг освобождал от фашистов Харьков, форсировал Днепр, где очень помогли знания, полученные в учебке, да еще солдатское счастье... Кстати, первая медаль «За отвагу» рядового Асберга — именно за ту самую переправу.

Яков Георгиевич всегда очень обостренно воспринимал все украинские майданы, трагедию Одессы, марши неонацистов в Киеве... Украина в последние годы жизни стала его большой болью. Никогда не думал, что эту землю снова будут выжигать фашисты...

…Молдавия, Карпаты, Дунай, Будапешт, Прага и Берлин — через них пролегли фронтовые дороги простого сибирского паренька, который уже привык к своему новому имени - Яков.

Но с победными залпами служба для парня не закончилась. Его вызвали в штаб командования, где с ним беседовал один серьезный офицер и пристально так глядел на парня, изучал... Потом коротко сказал:

– Нужно тебе еще послужить в Германии. Хочешь?

Честно говоря, Яков не хотел. Ему давно ночами снились тихая лесная заимка, непроходимая тайга. И двустволка — не военная, а та, его родная — довоенная, из далекой мирной жизни...

– Я домой хотел, на охоту, - вздохнул парень.

С офицера на миг даже слетела суровость.

– Ты на войне не настрелялся? - рассмеялся он.

– Так на белок поохотиться, - грустно вздохнул парень, понимая, что сибирские белки поживут еще на белом свете...

 

Вдали от России жить было бы трудно

…Жил Яков в Берлине, потом в Потсдаме, на квартире у старой немки. Ему сказали: больше общайся с хозяйкой, с людьми, учи язык, усваивай привычки, традиции. И Яков стал общаться и наблюдать. Он быстро понял, что немцы — это не только фашисты, как он считал ранее, что это народ с богатейшей культурой, которую паренек из глухой тайги постигал с интересом и даже восхищением. А потом он стал выполнять и первые свои задания. Например, довелось поработать продавцом сигарет в порту. Парнишку с вожделенными пачками курева с радостью встречали на любом причале или в доке. Там как раз шла погрузка немецкой боевой техники, которую победители получали от побежденных — в частности корабли и подлодки. Но союзнички наши по антигитлеровской коалиции уже тогда пытались мухлевать. Случалось, что какой-нибудь полагающийся Советскому Союзу кораблик вдруг «дематериализовался» из порта или с него вдруг начинали снимать оборудование. Дело Якова было передать информацию, а уж как вернуть Родине то, что пытались «слямзить» союзники, было задачей других структур.

Задания были разные, были и поощрения. В конце концов Яков получил долгожданный отпуск на Родину.

Как же ему не хотелось возвращаться в Германию!.. Даже заболел. Яков Георгиевич много лет спустя признался, что тогда обманул свое руководство, представив справки о болезни.

С течением лет Яков Асберг отчетливо понял, что его готовили к работе во внешней разведке. И тогда бы у него было новое имя, новая профессия «согласно легенде» и, по сути, новая жизнь. И большую часть этой жизни он провел бы, скорее всего, в Германии или в какой-нибудь Скандинавской стране. Но никогда ни о чем не жалел - понимал, что для разведки он слишком большой романтик. И главное - ему трудно было бы находиться далеко от родной страны.

В Ставрополь, на родину матери Якова, Асберги перебрались из-за ее болезни. Здесь парень встретил свою судьбу - черноволосую красавицу Нину, с которой прожил всю жизнь. Они вырастили прекрасную дочь, замечательную внучку.

Хорошая была жизнь у Якова Георгиевича Асберга - были в ней настоящая любовь и настоящие друзья. Одним из самых верных и лучших был Павел Гречишкин. Благодаря ему Яков Асберг и картины стал писать, и как в художника в себя поверил. Он бережно хранил мольберт, который много лет назад подарил ему Павел Моисеевич. Потом передал в музей Гречишкина в Татарке.

Яков Георгиевич на всю жизнь сохранил любовь к Сибири — своей малой родине. Всей душой полюбил и Ставрополье. И неброская, подернутая дымкой и позолотой красота ставропольских степей Якову Асбергу тоже была родной.

Яков Георгиевич Асберг, День Победы, ветераны