Кровавое воскресенье Волыни забыть нельзя никому
Ольга БогатееваВ Польше вчера, 11 июля, был свой День памяти и скорби
Когда в стране вспоминали о жертвах «Волынской резни», по указанию Верховной Рады на Украине провокационно выпустили почтовые конверты с изображением Романа Шухевича, одного из главных зачинщиков наравне со Степаном Бандерой.
К сожалению, современное поколение практически ничего о том, что произошло 79 лет назад, не знает. Так вот, 11 - 12 июля 1943 года в глубоком тылу местные националисты на оккупированной немцами территории Западной Украины совершили одновременную атаку сразу на 150 сёл, фактически вырезав в них всё польское население. К безоружным полякам в эти дни они пришли с оружием, топорами, дубинами, вилами. Не щадили ни женщин, ни стариков, ни младенцев. После расправы бандеровцы грабили и жгли польские дома.
Об очень важных аспектах трагедии, не известных широкой общественности, её трактовке Украиной и Польшей накануне даты беседую с кандидатом исторических наук, доцентом кафедры истории России Гуманитарного института СКФУ Евгением Оборским.
– События в Волынской области Украины, известные нам как «Волынская резня», или, как называют её украинцы, трагедия, хронологически относятся к 1943-1945 годам. Если брать истоки этого противостояния, они были заложены раньше, в 20-30-е годы, когда территория относилась к Польше. Она проводила там политику полонизации – вытеснение украинского языка и т.д. К концу 30-х годов здесь сформировалась организация украинских националистов (деятельность ОУН запрещена в России). Все ее руководители являются преступниками, пособниками нацистов, – рассказывает Евгений Юрьевич.
Очень сложный замес
Так об этом полиэтничном регионе отозвался мой собеседник. Без экскурса в историю никак не обойтись, иначе понять с ходу, кому принадлежала Волынская область, трудно. Изначально это была территория Гальско-Волынского княжества и Древней Руси. С 1569 года в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского возникает государство Речь Посполитая. Эти территории назывались окраинами, восточными кресами. «Поэтому и возникла Украина, только она окраина не России, а Польско-Литовского государства, и в 16 - 17 веках украинцы испытывали тройное давление: феодальное (заставляли работать), религиозное (пытались из православия перевести в католичество) и национальное (попытка ополячивания всего региона). Украинцы бежали в казаки и гайдамаки, – рассказывает историк. – Вся их борьба за независимость в итоге окончилась присоединением части Левобережной Украины к России во второй половине 17-го века. Это земли, что сейчас называют Донбассом, Запорожьем, Полтавой и Киевом, – территория от Днепра на восток. Западная часть находилась под влиянием то Польши, то Австрии, то другого зарубежного государства. В целом в Польше на момент начала II Мировой войны было около 15% украинцев. Волынская область, по сути, была её юго-востоком. Польское государство выделяется из состава России в 1918 году, до этого Волынская область была в Австрии, а часть Польши – в России. После Гражданской, Первой мировой и Русско-польской войны устанавливаются границы Польши серией договоров, в том числе советско-польским в Риге. Когда всё успокоилось, Волынская область до 1939 года входила в состав Польши. Затем – в СССР. В многонациональном регионе всегда были поводы для волнений. Сложилось очень четкое противостояние украинцев и поляков».
Лукавство в фактах
На календаре – 1943 год. В пунктах программы построения своего государства у бандеровцев был этнический вопрос, где они видели территорию «чистой». Если с существованием малочисленных народов (венгров, русинов) они готовы были примириться, то евреи, русские и поляки для них стали особой категорией. Первой «серией» было уничтожение всех евреев нацистами, и украинцы им в этом помогали. Про русских сначала была речь, что пусть живут, они всё-таки братья, а вот от поляков, хотя те тоже западные славяне, нужно было избавиться. Сначала по плану было вытеснение их мирным путём. Когда немцы напали на Советский Союз, у националистов появилась вариация на тему того, что, если кто-то будет сопротивляться, их придется уничтожать. С началом Великой Отечественной войны они видят поддержку со стороны фашистов. Националистов становится больше, они крепнут, приобретают оружие, у них появляются идеи о насильственном выселении поляков. Те, кто не хочет уезжать сам, не должны оставаться.
Евгений Оборский продолжил: «Часть украинцев открыто сотрудничала с фашистами, современные украинские историки и политики считают, что ОУНовцы были предтечей организации украинских националистов. Они создали Украинскую повстанческую армию (запрещена в России). Эти две организации немцы пытались использовать для национальных конфликтов. Но современные украинские власти говорят, что эти структуры хотели независимости и боролись против и нацистов, и советской власти. Хотя статистика показывает, что ОУНовцы немцев практически не убивали. А вот граждан СССР ими уничтожено огромное количество. Здесь, мягко говоря, лукавство и неупоминание фактов того, что было на самом деле. Понимаете, для украинских историков признать вину – особое мужество. Трагедия была очень серьезная, по разным подсчетам, с 1943 по 1945 год погибло от 60 до 100 тысяч поляков. Убивали всех подряд».
Евгений Юрьевич привёл пример жестокости, описанный в 2008 году в сборнике документов из 160 страниц. Это не какая-то российская пропаганда, а совместный проект нескольких государств, сказал собеседник. В него вошли документы из архивов спецслужб, служб безопасности СССР и СБУ. Специально достали протоколы допросов. Из них следует, что националисты убивали не только поляков, но и украинцев. «В Волыни было много межэтнических браков, они ставили очень часто мужчин перед выбором, что те должны убить своих детей либо как минимум их бросить. А когда те отказывались, разумеется, их убивали вместе с ними. Есть допросы участников событий по горячим следам, сделанные в 1944 - 1945 годах, где они всё это говорят. Местами националисты были гораздо жёстче, чем, казалось бы, уже отъявленное зло – немецкие нацисты», – сделал ремарку доцент.
В Интернете в публицистке «Забытый геноцид. «Волынская резня» 1943 - 1944 годов» нахожу протокол допроса члена ОУН Владимира Горбатюка от 6 января 1945 года.
– Уточните название села, где было убийство поляков участниками УПА весной 1943 г. Ответ: убийство производилось в селе Болеслаука Владимиро-Волынского района. Это польская и еврейская колония, ее постройки тянутся до села Горичи. Вопрос: расскажите, каким путем проходило убийство польского населения? Ответ: в мае ночью ко мне пришел войсковой станичный села Горичи Гордиюк и сказал, чтобы я оделся и шел с ним. Мы поехали в Болеслауку. Когда прибыли, там было около 100 человек из разных украинских сёл. К нашему приезду колонию оцепили. Часть была вооружена винтовками, остальные – кто чем. Мы пошли вглубь. Послышались крики. Сразу началась битва. Беззащитные поляки не могли оказать сопротивления, их били чем попало, на улице, в квартире, сарае и т. д. Я убил двух мужчин 25-30 лет. Вопрос: сколько человек было убито в этот раз вашей бандой? Ответ: около 40 поляков. Вопрос: были среди них женщины, старики и дети? Ответ: я лично не видел, но когда закапывали трупы, мне рассказывали, что они были.
Так о чем еще говорят сейчас современные украинские историки и политики? Евгений Оборский отмечает: «Они пытаются сместить акцент на то, что поляки тоже убивали украинцев там же и тогда же. Но есть очень серьезная разница. Были отряды так называемой польской Армии Крайова. Они в отместку после этой массовой трагедии убивали украинское население. Там был очень серьёзный замес – советские партизанские отряды, ОУНовцы, польские отряды. Украинские националисты начали первыми, массово уничтожая поляков, те предложили им остановиться. Польские историки приводят свидетельства, что они пытались договориться с верхушкой организации. Не получилось. Рядовые поляки были этим возмущены и тоже убивали, в основном активистов-мужчин, в меньшей степени – женщин, детей и стариков. Стоит отметить, что многие украинцы, кто скрывался от призыва на фронт, перешли на сторону нацистов. Территория в 1941 году была сразу захвачена немцами, многие не хотели эвакуироваться, другие не успели. Она моментально оказалась под оккупацией. Выбора у мужчин не было: либо тебя угонят гастарбайтером в Германию, либо убьют, либо будешь сотрудничать.
Сейчас на Украине хотят подчеркнуть, что резня была якобы инициативой обычных людей. Дескать, никакой целенаправленной политики руководства этих организаций не было, они сами всё решили, это народное противостояние. Но как это могло быть народной инициативой, когда напали сразу на 150 сёл? Эмиссары приезжали туда с оружием. У поляков его не было. Убивали всех быстро, ведь сёла находились очень близко. Советские войска пришли в Волынскую область только в 1944 году. После войны прошла серия трибуналов по примеру Нюрнбергского процесса над участниками трагедии. Обращаюсь к собеседнику с вопросом: «Неужели Польша, помогая современным украинским нацистам, забыла страшный эпизод своей истории?»
Украине пора назвать вещи своими именами
Евгений Оборский пояснил: «Не скажу, что сейчас все пытаются трагедию забыть. В 2013 году Польша приняла резолюцию о признании событий на Волыни этнической чисткой с элементами геноцида. В 2016 году однозначно признан геноцид польского народа. То, что якобы забыли, слишком упрощенное толкование исторического прошлого. Сейчас есть направление коммеморация – изучение исторической памяти. Наука о том, как человечество помнит свою историю. Яркий пример – Германия, которая преодолевала своё нацистское прошлое, 20 лет все тихо молчали. Потом выросло новое поколение и начало задавать вопросы: «Папы, а вы вообще с кем были?» Оказалось, что многие родители – нацисты. В 60-е даже были волнения. Потом в 80-е годы Германия очень серьезно переживала по поводу, что страна однозначно виновата. Это происходило через очень долгую работу минимум в 50 - 60 лет, постоянное посещение школьниками концлагерей. Они это преодолели. В каждой отдельно взятой стране политика непростая, а у Польши всё еще гораздо сложнее. В том то и дело, что поляки помнят волынскую трагедию, они пытаются назвать вещи своими именами, чего не хотят украинцы. Поляки, например, тоже не говорят миру всей правды о своем участии в Холокосте».
– Чему нас всех учит эта трагедия?
– Во-первых, тому, что ни в коем случае её нельзя забывать. Во-вторых, нужно иметь мужество признавать вину в старых, давних делах. Я об Украине, потому что сейчас они стараются всячески сделать Польшу как минимум равным участником этих кровавых событий, что неправильно ни с какого ракурса. И конечно, это должно быть пережито польским и украинским народами, чтобы они, договорившись, признали трагедию прошлым, чтобы она никак не влияла на будущее. Если каждый раз любая страна будет говорить, что не виновата, народы будут находиться в стадии эмоционального горения. Это не приведет к окончательному миру. «Волынскую резню» нужно помнить и разбираться, как было на самом деле, с помощью документов, исторических свидетельств и трудов профессиональных историков.