Мать солдата
Елена Павлова27 ноября - День матери
Ни в детстве, ни в молодые свои годы Наталья Полякова не думала, что когда-либо и как-либо будет заниматься делами военными, точнее – солдатскими. Она всю жизнь много и тяжело трудилась, одна поднимала троих детей... («Доля ты! – русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать» – эти строки великого русского поэта Некрасова живут в веках и что-то никак не устаревают. Вот и судьбе героини сегодняшнего рассказа они отвечают в полной мере – словно про нее писаны.)
Кто, если не ты
Вот и в День матери, который будет отмечаться в воскресенье, Наталья Андреевна всегда испытывает двойственные чувства... В этом году еще не так обостренно – праздник, отмечаемый в последнее воскресенье ноября, на 27-е выпадает... Тяжелее, когда на 30-е... Это годовщина гибели ее сына... Трудно в этот день принимать букеты и поздравления – всем ведь состояния своего не объяснишь, а голос, несмотря на стальной характер, в таких случаях начинает предательски дрожать...
День 30 ноября 1999 года разделил жизнь Натальи Поляковой на «до» и «после». С того черного дня она пожизненно стала матерью солдата (не только по социальному статусу, но и по внутреннему ощущению собственного предназначения). А с 2018 года Наталья Андреевна возглавляет краевой комитет солдатских матерей... Говорит, что поначалу долго отказывалась от этого предложения. Убедила дочка Марина одной, но очень значимой фразой: «Мам, ну а кто, если не ты»... Прямо как у десантников: «Никто, кроме нас»... А ведь с этими словами в душе жил ее сын Сережа – как минимум те два месяца, которые он успел прослужить в нашем 247-м десантно-штурмовом полку... С ними жил, с ними умирал...
А теперь с этими же словами в сердце и на устах идут в бой пацаны, которые родились в год гибели ее навсегда оставшегося 24-летним сына. Солдаты нынешней войны – ровесники ее Сергея. И это их жен и матерей Наталья Полякова видит практически каждый день – ведь она живет в 566-м квартале (так называемом «Военном городке»)…
Отцовское пророчество
Детство Наташи прошло в Хабаровском крае в местечке с ласковым названием Анастасьевка. Семья была большая – в буквальном смысле семеро по лавкам. Наташа у родителей была шестой – не последышем, но все же младшенькой. В этом смысле ей повезло больше, чем старшим, которым с малышами приходилось нянькаться. Но работы и ей хватало – деревенские дети сызмальства к нелегкому крестьянскому труду приучаются. Мама работала телятницей, отец – трактористом. То есть и вставали с первыми петухами, и работали дотемна. Так что детям хватало забот по дому и на подворье. Время было еще не очень сытое, но более справедливое в сравнении с нынешним... И еще, люди жизнь ценить умели – во всех ее даже неприметных на первый взгляд мелочах... Может, потому, что страшную войну пережили. Страну подняло из руин поколение фронтовиков и тружеников тыла, а в 50 – 60-е, на которые выпало Наташино детство, страна уже восстала из пепла и расцветала, обустраивалась. Фронтовики, многим из которых было в те годы чуть за 35 или чуть за 40, возводили дома и плотины, учили и лечили детей. Главное, что они их воспитывали – в том числе и собственным примером. Наташа гордилась своим отцом – и тем, что он бил фашистов в Крыму, на Украине и даже в Австрии, где получил тяжелое ранение. Гордость разбирала также оттого, что отец, Андрей Федотович, здорово играл на баяне – не только дома, в клубе даже выступал, и односельчане его с удовольствием слушали. Только вот про войну отец вспоминать не любил. Редко что рассказывал.
Только однажды Наташа его с трудом разговорила. Училась она тогда в шестом или седьмом классе и готовила сочинение о войне. А написать надо было по воспоминаниям из первых уст. Это был единственный раз, когда отец хоть что-то о боях рассказал и даже мыслями своими поделился.
– Мы все делали, чтобы всех фашистов уничтожить, – сказал тогда Андрей Федотович, помолчал и с горечью добавил: – Только вот бандеровцев мы не добили (не дали нам их добить) – и помяни, доча, мое слово: через много лет нам это еще очень сильно аукнется...
…Ну за то, что «не добили», спасибо Хрущеву, решившему амнистировать украинских «лесных братьев». За Крым, «подаренный» в 1954 году УССР, тоже спасибо. До сих пор аукаются «благодеяния» приснопамятного генсека и России, и Украине. Их очень умело использовали наши геополитические противники...
Конечно, за последние годы Наталья Андреевна много раз вспоминала то давнее отцовское пророчество, которое так страшно оправдалось – не только в глобальном, но и в личном плане – в срезе одной только их семьи.
– У меня же пол-Украины родственников, – говорит Наталья Андреевна. – Но бандеровцев среди них раньше не было... А сейчас у меня ощущение, что людей просто зомбируют. Я это перерождение наблюдала еще до нашей спецоперации.
Конечно, она надеется, что не все потеряно – и рано или поздно украинцы очнутся наконец и стряхнут с себя этот бандеровский морок. Но само собой это, к сожалению, произойти не может. Поэтому с определением «Великая Отечественная спецоперация» Наталья Андреевна согласна. И она, мать погибшего солдата, молится о победе России и здравии ее защитников.
Сама, насколько в ее силах и компетенции, старается помочь им.
Дела солдатские
Комитету солдатских матерей с разными ситуациями сталкиваться приходится. И простых дел тут не бывает. Одним из самых сложных было первое – когда решалась судьба нашего солдата, попавшего в плен. Просто тогда, в начале марта, еще не было выстроено системы взаимодействий, которая теперь есть... А тогда после обращения родственников, которым парень позвонил из плена, приходилось действовать, что называется, «методом тыка», обзванивая все инстанции и структуры и в Ставрополе, и в Москве... Ну а потом подключились те, кто уполномочен и должен этим заниматься, и солдат вернулся домой. Тонкостей и деталей Наталья Андреевна не знает, да и не стремится узнать. Ей важно то, что парень жив и дома.
К ней обращаются женщины – жены военнослужащих, воюющих сейчас на территории бывшей Украины, с вопросами юридического характера. Многие – просто по-соседски. Наталья Андреевна старается помочь каждой – благо сейчас в организации есть свой юрист.
Она очень благодарна всем своим соратникам и соратницам – одной без их помощи ей просто было бы не справиться, потому что обращения идут со всего края. А комитет солдатских матерей активно работает и на КМВ, и во многих районах.
Вот буквально вчера отработали обращение матери солдата, получившего ранение в зоне СВО. Он проходил лечение в госпитале, потом временно был размещен в воинской части Буденновска, ждал отправки домой. Мать волновалась: путь долгий, с пересадками, расстояние почти восемь тысяч километров – как будет организован перелет, кто будет сопровождать парня? Все эти вопросы были четко отработаны. Маму успокоили. Скоро она увидит своего героя сына.
Мой любимый Сережа
К сожалению, война не бывает без потерь. Я, конечно, спросила и о том, как удается находить нужные слова для женщин, которые только что потеряли самого дорогого человека. И существуют ли вообще такие слова, что могут утешить в эти самые тяжелые в жизни минуты.
Услышав слово «утешить», Наталья Андреевна качает головой:
– Я очень жесткая, – говорит она. – Да и не помогают человеку, убитому горем, никакие слова утешения. Я пробовала: и уговаривала, и упрашивала, а человек меня не слышит, не доходят до него эти слова. А вот жесткость «пробивает»... Мне говорят: «У тебя шоковая терапия!»... Ну пусть так... Главное, что помогает... И мне помогло – в 1999-м, когда Сережа погиб. Для меня тогда не только моя жизнь – весь мир рухнул, я вообще не понимала, как дальше жить и что делать... А тут еще дочке плохо стало на фоне стресса, очень плохо. Она в Сережке души не чаяла, и тут такая трагедия... «Скорая» приехала, врачи суетятся, а я как замороженная, как ушибленная – смотрю в одну точку и ни на что не реагирую. Вот тогда мне невестка, жена старшего сына, шоковую терапию устроила.
– Правильно, давай, опусти руки! Ты не подумала, что у тебя дочке 13 лет, ты ей нужна? Посмотри на Марину – что с ней творится!
– Да, именно эти слова – жесткие, но справедливые – меня встряхнули, – говорит Наталья Андреевна. – Я поняла, что надо жить ради дочери...
Нет, ни у нее, ни у Марины боль потери не прошла, разве что притупилась с годами... Да и то, стоит лишь заговорить об этом, шевельнуть в памяти, и все накатывает вновь – и боль, и горечь, и чувство вины... Как же так она не знала, что сын в Чечне, как поверила, что в командировку он едет «на учения», как не поняла, что Сергей просто не хотел никого волновать?.. Наталья Андреевна и сейчас повторяет: «Если бы знала, что он отправляется в зону боевых действий, ни за что бы не отпустила»...
О господи! Сколько же раз за двадцать лет работы на военной теме я слышала такие откровения матерей! Да нет никакой их вины! Просто они вырастили хороших сыновей – настоящих мужчин… А настоящие – они каждый раз, когда Родина в опасности, и оказываются на переднем крае, потому что «Никто, кроме нас» для них не просто девиз, а состояние души... И они вступают в смертельную схватку с врагом, закрывая собой своих родных и любимых, свой город и край, свою Россию... И при этом, щадя родных, многие парни скрывают, что уходят на войну... Так было во все времена, так есть и сейчас.
Так же поступил и сын Натальи Поляковой Сергей Жихарев в далеком уже 1999 году.
Хотя его и раньше тянуло туда, где трудно... Наталья Андреевна вспоминает, как однажды сын по просьбе военкома перед ветеранами выступал. Сергей очень хорошо стихи читал и песни исполнял под гитару. Военком обещал: мол, ты порадуй ветеранов и пойдешь служить в ту часть, которую сам выберешь.
– В ОМОН хочу! – не задумываясь, ответил 18-летний Серега.
Ну поскольку ОМОН на ту пору был милицейским спецназом, призывников туда служить не отправляли. И рядовой срочной службы Жихарев пошел служить во Внутренние войска. Служил достойно. А через несколько лет после дембеля, когда началась вторая чеченская, пошел на контрактную службу в десантно-штурмовой полк. Два месяца только и довелось ему послужить... А потом наступило 30 ноября, когда Сергей Жихарев ушел в бессмертие... Под Аргуном, когда разведгруппа десантников нарвалась на вражескую засаду и вступила в неравный бой с боевиками, Сергей остался прикрывать отход товарищей. Он расстрелял весь боекомплект, а потом, когда его, безоружного и раненого, окружили со всех сторон, взорвал себя вместе с «духами». Семерых головорезов он одним этим взрывом уничтожил, да еще на поле боя многие бандиты лежать остались.
Посмертно Сергей Жихарев был награжден орденом Мужества, хотя по всем канонам его подвиг должен быть отмечен Золотой Звездой Героя России... К сожалению, случаи «занижения» посмертных наград были не единичны... Но пусть это останется на совести тех, кто «занижал» корысти ради или просто от бездушия и безразличия. Бог им судья.
А для нас важно, что ставропольский десантник Сергей Жихарев совершил подвиг – и по военным законам, и по Евангелию: «Нет больше той любви, аще кто положит душу за други своя»...
А поэтому жизнь Сергея продолжается не только в сердце матери, но и вот в этих ребятах на фотографии – его боевых друзей, жизни которых он сберег, пожертвовав своей. Она продолжается в их детях, которые уже взрослые. И конечно, в памяти брата и сестры (Дмитрия и Марины), их детей и внуков...
Да, внешне суровая Наталья Андреевна Полякова – трепетно любящая свою большую семью мама и бабушка. Внуков у нее десять и уже четыре правнука. И младшего зовут Сережа... И оказывается, малыш уже знает, чье имя он носит. Бабушка и прабабушка ему все объяснили и фотографии показывали. И удивительной была реакция четырехлетнего пацаненка. Он погладил фотографию, поднял на бабушек ясные глазенки и сказал: «Мой любимый Сережа».
…В конце нашей беседы я спросила Наталью Полякову: что бы она сказала солдатам нынешней спецоперации.
– Я бы снова вспомнила слова своего отца: «Если мы не добьем бандеровцев сейчас, нам это обязательно аукнется через годы». Этого нельзя допустить...
Моя собеседница замолчала, а я не стала задавать уточняющих вопросов. Ответ был ясен и без слов: она посылает нашим солдатам и офицерам свое материнское благословение.