Народ по-прежнему мечтает о справедливости

04 Окт. 2006 00:00 Елена Павлова

Общество наше является крайне неустойчивым. «На завтра» серьезных потрясений не прогнозируется. Точный прогноз «на послезавтра» никто пока дать не может или же не решается его озвучить. Но, оказывается, мы, в силу природного оптимизма или же труднопостижимой рос
сийской ментальности, далеки от ощущения катастрофичности происходящего. Во всяком случае количество тех, кто ситуацию в России оценивает как остро кризисную, с 1998 года уменьшилось в восемь раз. Однако ученые нынешнюю обстановку считают не менее тревожной, чем раньше. Дело в том, что восемь десять лет назад у нас было больше единства в ответе на извечный русский вопрос «Кто виноват?»

Большинство россиян тогда дружно винило в происходящем первого президента Ельцина. Ныне Борис Николаевич уже не является «всеобщим аллергеном», и точного адресата у общественного недовольства нет. А само недовольство есть. И сильное. Это небезопасно, так как, вопервых, чревато социальными потрясениями, вовторых, трудно предсказать, когда они могут грянуть и в каких формах проявиться. Целью проведения международного «круглого стола», который прошел в начале недели в Ставропольском государственном университете, было не предсказание, а предотвращение конфликтов. Ученые Москвы и Северного Кавказа делились своим видением выхода из кризисных ситуаций. Видение было многомерным, ибо участие в обсуждении приняли социологи, политологи, этнографы, философы, историки.

Такие междисциплинарные обсуждения раньше зачастую заканчивались локальными конфликтами между участниками. Наиболее «взрывоопасной» темой всегда была миграция. Те, кто предметно занимается изучением демографической ситуации, определяли оную как необходимость и закономерность. Те, кто исследовал природу возникновения конфликтов, предупреждали, что миграционный прирост неизбежно приведет к росту напряженности в регионе. Оппоненты их за это называли «мигрантофобами». Радует, что международный «круглый стол», посвященный предупреждению конфликтов в обществе, прошел без эксцессов и наклеивания ярлыков.

Даже в таком неоднозначном вопросе, как проблемы диаспор и коллективная ответственность, единодушия не было, а вот взаимопонимание было. Естественно, вспомнились недавние события в карельской Кондопоге.

Нам говорят, что чеченская диаспора выдала милиции тех, кто совершил убийство в кафе. Получается, она могла выдать, а могла и не выдать…

В общемто, так получается не только в Карелии. Добровольные объединения представителей той или иной этнической группы зачастую очень эффективны, когда требуют дополнительных преференций или соблюдения собственных прав. Но когда речь идет о соблюдении прав других, тут эффективность диаспор много ниже.

Никто, конечно, не предлагал возродить законы о коллективной ответственности, действовавшие на Кавказе до революции, когда действовала даже ответственность «за приведение следов» (если след преступника приводил в общину – отвечала вся община). Но с мнением ученого из Владикавказа доктора исторических наук А. Дзадзиева согласились многие:

Я, например, за диаспорную ответственность. Диаспора вполне в состоянии заставить соблюдать нормы добрососедства и общежития своих членов. Если нас объединяет ответственность, мы должны думать о том, чтобы ктолибо из нас всех нас не компрометировал…

В ходе обсуждений прозвучало немало интересных мнений и выводов, в компетентности которых сомневаться никому и в голову не придет. Ведь среди экспертовучастников «круглого стола» были ученые, которые стояли у истоков отечественной конфликтологии. Как, например, членкорреспондент Российской академии наук Анатолий Дмитриев (он представил доклад «Региональная специфика изучения конфликтов»). Интерес в плане сравнительного анализа вызвал доклад директора Института философских исследований Болгарской Академии наук Васила Проданова «Почему конфликты в Югославии не произошли в Болгарии» оказывается, у Балкан и нашего Северного Кавказа много общего)… Безусловно интересны были и доклады ученых СГУ.

Один из организаторов подготовки международного «круглого стола» заведующий отделом социальнополитических проблем Кавказа Южного научного Центра РАН, работающего на базе СГУ, Виктор Авксентьев говорит, что обсуждаемые темы (в частности, этнические отношения) являются приоритетными, и спрос на научные исследования в этой области не только не снижается, а нарастает.

Мы все бы хотели остаться без работы, улыбается Виктор Анатольевич, но ее пока много и становится все больше.

Северный Кавказ – одна из самых конфликтогенных зон. У России есть болевые точки. На Кавказе болевой синдром в тех же точках проявляется сильнее.

Одним из самых резонансных выступлений стал доклад членакорреспондента РАН директора института социологии РАН Михаила Горшкова, который, собственно, и перечислил нынешние российские беды. Сразу оговоримся: это не дураки и не дороги.

Детальное исследование мнений и мироощущений людей позволяет говорить о том, что наши сограждане абсолютно терпимы к большинству социальных неравенств. Наибольший протест вызывает несправедливость в распределении собственности и доходов. Причем наши люди болеют не столько о личном низком уровне доходов, сколько именно о несправедливости (базовой мировоззренческой ценности). То бишь их не устраивает новая система общественных отношений. Они не против частной собственности. Отнюдь! 90 процентов – за. Просто большинство россиян попрежнему считают, что уровень благосостояния должен определять труд. А принцип «каждому по труду» нынче действует, прямо скажем, не везде и не всегда. Так что источник проблемы – в нелегитимности распределения частной собственности. Две трети работающих считают, что зарабатывают меньше, чем заслуживают. Бедных у нас 40 процентов, а около 20 процентов (около 25 миллионов человек) лишены всякого социального капитала. То, что богатые (а их 3 5 процентов) раз в три года меняют мебель, машины, дома, российское большинство тревожит в меньшей мере. Хоть оно (большинство) по тридцать лет живет с одним «джентльменским набором»: ковер – холодильник – телевизор. Больше угнетает различие в осуществлении стратегических возможностей: лечении, поддержании здоровья детей, учебе. В последнее время стало проявляться то, что настораживает в большей мере. У нас долго бытовало мнение: русский человек способен выжить благодаря взаимовыручке, чувству локтя. Но ресурс взаимопомощи стал иссякать. Человек стремится к обособленности, изолированности от других людей. Эта тенденция идет вразрез с исторически сложившимся типом жителя России.

При всем этом россияне готовы принять систему социального неравенства, но только с одним условием – равных стартовых возможностей для каждого человека. Пока о таком равенстве речь не идет.

Исходя из всего этого можно сделать вывод, что государству не разовыми доплатами разным категориям граждан надо заниматься, а систему разумно изменять. В пользу справедливости. Это понятие, как выяснилось, живо в наших сердцах и памяти. Это, наверное, генетически заложено. Живет не благодаря, а вопреки.

Но сознание опасно трансформируется. Тот же Михаил Константинович Горшков, отвечая на вопрос, насколько взрывоопасны настроения в армии, успокоил собравшихся – мол, бунтовать военные не будут. И серьезных социальных перепадов в этой области не ощущается. Но среди молодых военнослужащих (до 26 лет) 40 процентов признались в готовности перейти как моральные, так и юридические рубежи ради обретения неких благ. Массовость такого рода оптимизма, конечно, не вселяет.

Так что государству стоило бы прислушаться к ученым. Прислушивается, но както своеобразно. Вот, например, накануне взбудоражившей страну монетизации исследователисоциологи дали этой программе разгромное экспертное заключение. Но правительство монетизацию льгот все равно в массы внедрило.

Наука и власть все равно на сто процентов друг друга не поймут, сказал академик Горшков.

Да хоть бы уж на шестьдесят, донеслась реплика из зала.