Пространство памяти. Дети войны
.«Дети войны». Так называют тех, кто попал в водоворот страшной трагедии Великой Отечественной. Сейчас их мемуары обретают особую ценность, становясь частью культурной памяти российского общества. «Пространство» минувшей войны обогащается восприятием ее юных свидетелей, а сами эти люди, уже находясь в преклонном возрасте, превращаются в равноправных творцов знания о событиях того далекого времени.
Сегодня мы представляем читателям отрывки из воспоминаний члена Совета Ставропольской городской общественной организации «Дети войны», недавно ушедшего из жизни Валентина Евдокимовича Григорьева. Их подготовила к печати Наталья Полевая, председатель Совета СГОО «Дети войны».
Первая встреча с врагом
Я родился 11 апреля 1936 года в селе Новоселицком Орджоникидзевского края (ныне – Ставропольского). Мои родители – отец Евдоким Иванович и мать Анастасия Алексеевна Григорьевы – были уроженцами этого села и работали в колхозе.
Отец ушел на фронт в июле 1941 года. Помню наше расставание на дороге Новоселицкое – Минеральные Воды. Тогда отец держал меня на руках. Мы остались вдвоем с матерью-инвалидом.
Дети работали с матерями на всех полевых работах: пахали на собственных коровах, наши матери вчетвером таскали борону, а мы освобождали землю от сорняков.
По вечерам на культстане учетчица Мария Ивановна читала похоронки на бывших колхозников бригады № 2. В это время я уже повзрослел не по годам, и мне доверяли лошадь, чтобы ехал в село и слушал последние известия по радио, которые потом пересказывал колхозникам.
В августе 1942 года мы возвращались с культстана, расположенного в восточной стороне села Новоселицкого. При подходе к мосту через речку Журавку неожиданно встретились с группой мотоциклистов, одетых в чёрную форму с засученными рукавами, в касках на головах. На груди у них на ремнях висели автоматы. Это были передовые части немецких войск, разведка.
Рассматривая разложенную на мотоцикле карту, они громко, на непонятном языке, по-видимому, уточняли дорогу к селу Чернолесскому и Будённовску. Мне запомнился их говор, он был лающим и неприятным. Страх обуял нас, детей и родителей, мы держались за руки и безмолвно наблюдали за непрошеными гостями.
Немцы забрали у нас банку мёда. Уходя, старший крикнул: «Ахтунг! Лечь на землю, руки за спину!». Скомандовал «Шнелль!» и произвёл выстрел из автомата вверх.
Вот такой оказалась первая встреча с врагом на нашей родной земле. До встречи с немцами, полчаса назад, мы были свободные и счастливые. А сейчас, униженные, сгорбленные, с заплаканными глазами, медленно направлялись в родное село.
Кот Васька – наш спаситель
И еще одна картинка времен оккупации врезалась в мою память. Под Новый год у нас в хате собралась небольшая группа немцев. Кто-то открывал посылку, кто-то играл на губной гармошке. Вдруг все замолчали и уставились на старшего офицера, который взял с нашей полочки толстую книгу. Это был «Календарь колхозника 1938 года». На одной из страниц были снимки Ленина и Сталина. Немцы, увидев иллюстрацию, стали кричать: «Сталин капут, хайль Гитлер!», а потом все посмотрели на нас. Один из нем-цев за руки сдернул нас с мамой с печи и с криками «Капут!» отогнал к входной двери. Мы стояли не шевелясь. Пьяный немец бросил календарь в печь. Я заплакал, а мама, обняв меня, наклонилась и что-то хотела сказать. В этот самый момент наш кот Васька неловко спрыгнул с печи на табуретку, и она упала с неимоверным грохотом. Немцы мгновенно бросились на пол, истерически крича: «Ахтунг, ахтунг!». Некоторые выхватили пистолеты, другие пытались спрятаться за единственную стоявшую в комнате кровать. А кот, чихая от поднятой пыли, неспешно подошел к нам и стал тереться о мамины ноги. Потом Вася с удивлением посмотрел на лежащих фрицев, вальяжно направился к входной двери, встал на задние лапы, а передними без труда открыл ее и вышел. С этого момента нас с мамой никто не трогал, и мы тихонько вышли в сенцы, а затем спрятались в чулане. Там было холодно, и мы накрылись старой одеждой и так просидели до утра. Вот так нас спас серый кот Василий...
«Победа! Победа! Победа!»
Во время оккупации в моем родном селе в каждом дворе были блиндажи, сооруженные в укромных местах. Однажды мы остались ночевать в своей земляной щели. Никакого движения воздуха, никаких ночных звуков со двора. Мое тело и душа чувствовали давление земли, меня одолевал страх. С трудом мы дождались утра. Немецкие танки отступали, в небе летали самолеты – наши ПО-2, стреляя по немцам. Мы с мамой стояли на пороге нашего дома и уже не прятались. Неожиданно около нас остановились две немецкие полутанкетки. Немец проговорил: «Матка, прячьтесь с дети, сейчас будет бой».
Через некоторое время мы увидели наших бойцов, одетых в шинели, в ботинки с обмотками, в шапках с отвернутыми ушами, с винтовками за спиной. На снежной дороге остались следы гусениц и ботинок наших дорогих освободителей. Зимнее солнце светило, но не грело. Не дул привычный восточный ветер, акации, стоящие около дома, не шевелились. Наступила тишина, появилась надежда и уверенность в том, что наши отцы победят врага. Мальчишки бросали шапки вверх с криком: «Победа! Победа! Победа!». С убитого немца я снял китель, штаны, ремень, ботинки и ходил в них в школу до восьмого класса...
Потом из-за этой одежды случился конфуз: меня не принимали в комсомол потому, что я ходил во всем этом. Пришлось на заседании комитета снять китель, ремень и ботинки и даже штаны. Но по личной рекомендации директора школы меня, как активиста, все-таки приняли в комсомол. И даже разрешили надеть штаны…
После войны Григорьев был строителем
Валентин Евдокимович Григорьев окончил 10 классов в 1954 году, техстройучилище в 1956-м, Московский инженерно-строительный институт в 1964-м, Высшие курсы при Госстрое СССР в 1970-м, Высшую партийную школу ЦК КПСС в 1977-м, Высшие курсы политсостава «Выстрел» в 1978 году.
Но через всю жизнь Валентин Евдокимович пронес завещание отца, которое тот написал ему в письме: «Валентин, стань инженером-строителем и построй то, что разрушили проклятые враги!». И он построил за время своей работы тысячи объектов: детские сады, школы, дома культуры, санатории в городах Сочи, Ессентуки, Пятигорске, квартиры для тружеников села и города. Он выполнил наказ своего отца.
И на пенсии, будучи инвалидом по зрению, он очень много работал над воспоминаниями. Им написано 10 авторских книг и 38 – в соавторстве с коллегами по творчеству. Он писал стихи и прозу, был членом Союза журналистов РФ. В работе нашей общественной организации «Дети войны» принимал активное участие буквально до последнего дня своей жизни.