Время книжной строкой

Нынешний праздник ставропольской книги, традиционно проходивший в преддверии Дня края в главной библиотеке региона – имени М.Ю. Лермонтова, о котором «Вечерка» рассказывала в минувшем мае, зримо показал: сложилось вполне себе устойчивое семейство краеведов со своими патриархами и растущим «подлеском» молодых и вдумчивых исследователей прошлого нашей малой родины. 

Иными словами, связь времен в этом направлении не прерывалась, несмотря на хаотичность происходящего и разнообразие всяких перемен последних лет. Она то замирала, то вдруг обозначалась ясно, четко и ощутимо. Вот в чем, скажем, похожесть и главные отличия двух авторов – Германа Беликова и Вячеслава Яновского? Оба занимаются историей городов, каждый своим и по-своему; первый – Ставрополем, второй - Кисловодском. У Беликова, считай, уже чуть ли не целое собрание сочинений о столице губернии, а недавно изданное обобщающее исследование называется «Лермонтовский  Ставрополь», у Яновского – вышла первая книга, основанная на его газетных и журнальных публикациях, «Два века у богатырского ключа».

 

«Лежит как будто в гамаке»

Это сказано известным поэтом-футуристом Василием Каменским, как можно догадаться, о знаменитом курорте, расположенном в долине. А жанр вышедшей книги о нем – летопись, чем она и интересна. По годам, месяцам, а то и дням – с самого 1803 года, создания крепости «для защиты и охраны лиц, желающих приехать на лечение к источнику Нарзана». Потом случались то наводнение, то холера, но уже в 1810-м Кислые Воды посетили 742 человека. А после распоряжения кавказского губернатора Брискорна, жители степей Северного Кавказа ежегодно стали оборудовать не менее 100 кибиток для сдачи внаем публике. Потом начали ставить понемногу деревянные и каменные дома, в 1818-м зафиксированы первые отдыхающие иностранцы – подданный Пруссии с женой, и процесс, что называется, пошел. Например, один из героев комедии Грибоедова «Горе от ума» - Чацкий, как следует из ее текста, «посещал» Кислые Воды, что уже говорит о растущей известности и популярности этого места, и дает «кавказский» отсвет на характер персонажа…

И вот крепость теряет свои оборонительные функции, поселение приобретает гражданский  вид. В Кисловодске отдыхает высший свет России после лечения в Пятигорске, Железноводске и Ессентуках, город с его чистым воздухом и красивой природой становится раем Кавказа, говорится далее в летописи. Откроем книгу наугад: июнь, 1915-й, второй год Первой мировой войны. Население вместе с приезжими составляет 35 тысяч человек, пущен скоростной поезд Кисловодск-Москва, на вокзале городовым в 3 часа ночи задержана дочь дворянина из Екатеринодара Елизавета Щепило, похитившая из парка цветы на сумму 59 рублей 50 копеек; военное отделение санатория Акцизного ведомства посещает актриса М. Савина – читает перед ранеными офицерами патриотические стихи и отрывки из драматургических произведений, позже следом приезжает поэт И. Северянин…

Летопись ведь по возможности включает все, быт и бытие, если она, конечно, настоящая летопись. И автор, Вячеслав Яновский, родившийся в Иваново в семье провизоров – выпускников Пятигорского фармацевтического института в 1984 году, переехавший в Кисловодск в 1985-м, начав заниматься историей ставшего родным города в 1998-м, следует этому неофициальному правилу. Он обращается к самым различным событиям его жизни, опираясь на статьи, монографии, путеводители, мемуары, архивные документы, обширный пласт дореволюционной и советской литературы. В итоге в книге содержится  большое количество мало известных или вовсе не опубликованных ранее фактов. Например, о том, что в 1952 году, по рассказам старожилов, в Кисловодске лечился Сталин (официальных сведений по этому поводу, естественно, нет). И в этом проявляется нормальный зуд настоящего краеведа, нацеленного на открытия, что, безусловно, свойственно и его коллегам, хоть старшим, хоть младшим. 

«Я встретил Вернера в С…»

Уж, казалось бы, что еще можно сказать нового о пребывании Лермонтова в Ставрополе? И Герман Беликов, который занимается этой темой с конца 80-х годов прошлого века, уже тоже рассказывал впервые о многих уголках краевого центра, связанных с именем поэта. Но в новой книге, начиная с первого приезда  в 1818-м с бабушкой Е. Арсеньевой юного Михаила Юрьевича тогда в наш уездный городишко (он никогда особо и после не обольщался насчет этого типично провинциального поселения того времени), автор не только обобщает ранее известное, что ценно само по себе, но ставит во главу угла именно краеведческий принцип, кстати, в чем и признается в предисловии. Используя вроде шампура, на который и нанизывается «мясо» повествования. То есть речь идет о местах, где поэт останавливался, лечился, гостил, застольничал и так далее, но в «говорящем» историческом контексте. 

Взять, скажем, приезд в Ставрополь следовавшего из Тифлиса в столицу императора Николая I, визит его проходил на глазах Михаила Юрьевича, он был свидетелем и всех торжеств в связи с ним. В книге приводятся сведения исследователя 1918 года М. Краснова: «К прибытию царя все пустыри, торчащие на Большой улице между домами обитателей, были огорожены деревянными заборами, ямы, тянувшиеся по обеим сторонам глубокого яра, сравнены и засыпаны, трясины забиты хворостом, которого для этой цели потребовалось 875 возов, так как хворост (хмыз - по-местному) проваливался в трясину как в бездонную пропасть. Сверх хвороста навалены были огромные глыбы местного камня и затем уже доски. И того, и другого материала в тридцатых годах XIX столетия ставропольцам было некуда девать: весь город к верхней своей половине стоит на сплошной каменной плите и насчитывал тогда 8000 десятин лесу. Все было под рукой для замощения улиц, но не было хозяина, который бы озаботился этим…». 

И далее, по словам того же Краснова: «После ужина государь потребовал себе план города. Рассматривая его, царь оказался недовольным расположением его. Прежде всего, не понравилось государю то, что в Ставрополе нет значительной реки или каких-либо естественных богатств, могущих вызвать в местном населении промышленную предприимчивость…». Можно, конечно, проводить какие-то аналогии, сравнивая с нынешним временем. Но основной предмет интереса, разумеется, остается в центре внимания, Беликов добавляет: «Мы так и не знаем, видел ли император Николай I среди собравшихся (во время отъезда его провожала толпа народа. – Авт.) Михаила Юрьевича Лермонтова. Вполне возможно, что они даже обменялись взглядами. Все могло быть».

Почему-то больше принято считать, что поэт и Пятигорск, Кавминводы – это да, а он и Ставрополь – это проездом, между прочим. Наверное, все же дело обстоит не совсем так. И памятник ему установлен у драмтеатра не зря, и недавно вышедшая книга – лучшее тому доказательство. Недаром же Герман Беликов – почетный гражданин нашего города за свои заслуги в краеведческой деятельности. А может, и Вячеслав Яновский когда-нибудь будет удостоен такого же звания в Кисловодске, кто знает? Но то, что они одного семейства, – вряд ли стоит подвергать сомнению.