Россия наша

Три года, как Крым наш. Правда, на самом полуострове популярна другая формулировка: «Россия наша».

К трудностям не привыкать

«Россия наша» - это не просто слоган на рекламном щите. Это ментальность. Это состояние души. Для большинства жителей Крыма, тем более — города русской славы Севастополя, воссоединение с Россией — это возвращение на Родину. Посему паче чаяния наших «оппонентов», называющих воссоединение «оккупацией», новые граждане России — крымчане и севастопольцы — стойко выдерживают испытания в виде внешних диверсий с блэкаутом или внутренних, скажем так, «непоняток», возникающих из-за разности украинских и российских законов, из-за бюрократии, которой не убавилось, а местами даже прибавилось. Но отношение к самой России у людей не меняется. Они понимают сложности переходного периода и надеются, что «это тоже пройдет». Понимают, что с 2014 года трудностей прибавилось, как здесь говорят, и «в материковой России».

Газета «Вечерний Ставрополь» тут не исключение. Вот и командировки отложены «до лучших времен». Так что собирать материал по Крыму пришлось в этот раз в телефонном режиме. Я звонила в Севастополь — тем, с кем познакомилась три года назад, в первую свою командировку, тем, кто был героем серии материалов «Люди священного города». Хотелось узнать, как они прожили эти три года в составе России.

Один из них - Александр, совладелец мини-гостиницы в историческом центре Севастополя:

- Нормально живем, - говорит он. - Украина ушла, как будто ее здесь и не было.

- Ну как, - удивляюсь я, - она ведь периодически о себе напоминает. Подачу электроэнергии же вам обрубали...

- Да, «весело» было, но социального взрыва, на который там, может быть, и рассчитывали, не произошло и настроений панических не было. Во-первых, мы такое уже проходили, мы привычные. Все это было еще в 90-е. Сплошь и рядом без света сидели. Сам помню, как уроки при свечке делал. А в блэкаут достаточно быстро организовались. Действовал режим экономии. Свет давали по нескольку часов в день. Люди просто мобилизовались. Укладывались в это время со стиркой, глажкой и другими делами, которые без электричества не сделать. Зато сейчас у нас как раз с электричеством проблем нет — ни в плане пользования, ни в плане подключения. Вот тут все гораздо быстрее и проще стало, чем было «при Украине». С газом и водой сложнее. Со строительством сложнее — генплана города нет, везде историческая зона. Как строить, где можно строить — непонятно... Ну а о проблемах, связанных с тем, что у нас не работают ведущие российские банки, знает любой, кто в Крыму побывал. Все надеемся, что или Сбербанк, или ВТБ к нам все-таки войдут... Конечно, и плюсов в нашем переходном периоде много: пока Крым от ряда налогов освобожден, в той же квартплате с нас не взимают за капремонт, материнский капитал как подарок — на Украине такого не было. Обеспечение учебниками в школах опять же бесплатное. Конечно, большое дело, что переправу через Керченский пролив наладили. Очереди там теперь бывают разве только в связи с непогодой. Когда откроют мост, вообще не будет проблем.

- Ждете, что с открытием моста будет еще больший приток отдыхающих.

- Будет, безусловно.

- В этом году у вас больше отдыхающих было, чем в первый год?

- Больше отдыхающих стало в пансионатах, а у нас, в частных гостиницах, как раз больше было в 2014-м, когда все хотели посмотреть, что такое Крым и Севастополь. Да и беженцев было очень много. Вот тогда в городе сильно выросла арендная плата за жилье и цены выросли. Сейчас беженцев меньше, хотя вот у моей матери снимает комнату семья из Херсона. Рассказывают, что там «нацики» творят — волосы дыбом встают. Эта семья не хочет туда возвращаться, у нас в городе собирается как-то обустраиваться...

- То есть ностальгии по Украине у вас и ваших знакомых нет?

- Таких у нас точно нет. Просто все мы надеемся, что в городе наконец перестанут делить власть, а займутся делом — по-хозяйски, рачительно.

Отношение к Родине измениться не может

Неожиданно эта тема была продолжена и в другом разговоре — с руководителем информационного агентства «Ньюс-Фронт» Константином Кныриком, который тоже сказал, что ура-патриотизм — дело, конечно, эффектное, но не очень продуктивное. И в тех структурах, от которых ждут реальных дел, наблюдается «кадровый голод». Я удивилась. Из других источников знаю, что административный аппарат вырос в Севастополе втрое. И что же — количество не переросло в качество?

- Дело в том, - объясняет свою мысль Константин Сергеевич, - что многие наши чиновники «в прыжке переобулись» и из ярых «патриотов Украины» резко сделались «патриотами России». А работать от этого лучше не стали. В результате большую часть бюджетных средств, выделенных на развитие в первый год, пришлось возвращать в федеральный центр, потому что их просто не успели освоить... Нет, все, что курирует непосредственно Правительство России, делается безупречно: мост через Керченский пролив, аэропорт — о таком раньше и мечтать не приходилось, «Артек» - просто сказка!.. Но на местном уровне...

- Опять «трудности переходного периода». А люди? Отношение к России у простых жителей Крыма не меняется?

- Отношение крымчан к России измениться не может, потому что не может измениться отношение к Родине.

…Вот это то, что никак не могут понять господа из дальнего зарубежья, которые «рискуют» посетить «оккупированный Крым». Они испытывают внутренний диссонанс из-за несоответствия того, как они себе это представляли, и того, что видят в реальности. А видят они, что жители полуострова и после трех лет «оккупации» рады, что вернулись в Россию. Такой диссонанс, например, испытывали представители депутатского корпуса Германии, которые тем не менее обещали по возвращении домой рассказывать коллегам и избирателям правду о Крыме.

Замешательство немцев понятно. Как говорит Константин Кнырик, «если огурец положить в рассол, он рано или поздно станет соленым», а общественное мнение Германии «просаливается» антироссийской риторикой, с неизменным определением «оккупанты». «Ньюс-Фронт» как раз эту соль и опресняет, вступив в информационную войну на территории противника. Это волонтерское агентство, которое публикует материалы о Крыме и Донбассе на нескольких языках — в том числе на немецком и сербском. Эта тема по-прежнему интересует европейцев, но сейчас их уже интересует правда. А правда, которую доносят до них журналисты «Ньюс-Фронт», кардинально отличается от того, что им три года вещали родные каналы и агентства. Что и понятно. Например, в белградском филиале ребята-сербы, которые в 2014-м были на Донбассе в ополчении, потом на Родину вернулись. Понятно, что и в информационной войне они на стороне противника оказаться не могли. Кстати, запрос на правду очевиден. Агентство входит в топ-15, в Европе и на Балканах рейтинги тоже растут. Кстати, идеологические противники тоже в этом помогают по мере сил. Константин Кнырик со смехом поведал, что немецкий канал ARD посвятил российскому агентству 15-минутный фильм про «руку Кремля». Главным героем сюжета был некто «бывший сотрудник «Ньюс-Фронт», которого камера снимала со спины... В общем, все по законам жанра...

- Спасибо ребятам, - лукаво замечает Константин Сергеевич, - такую рекламу нам сделали!

Проблема переходного периода

А вот Светлану Демченко пытаются «завлечь» на интервью украинские журналисты. Но она отказывается от общения с ними. Понимает, что ее житейской истории в Незалежной будет придан политический резонанс... Она права, по-журналистски я понимаю, что резонанс тут можно создать даже геополитический.

Честно говоря, три года назад, когда я познакомилась с доброжелательной продавщицей газетного киоска, которая, как оказалось, еще и родом со Ставрополья, думала, что уж ей-то неизбежные бюрократические издержки переходного периода вовсе не грозят. Она украинского гражданства никогда не принимала, была гражданкой России, даже паспорт менять не надо было... Но неожиданно она оказалась под угрозой лишиться квартиры.

Не буду вдаваться в нюансы, в которых будет разбираться суд, где ответчиком выступает департамент архитектуры и градостроительства Севастополя. Простите за терминологию лихих 90-х, но «тема» с квартирой Демченко возникла, как плод несовпадения российского и украинского законодательств, от которого находятся желающие откусить какой-нибудь лакомый кусочек. И тогда плод становится яблоком раздора. Светлана получила эту квартиру в центре города взамен комнатенки в снесенном доме еще до распада Союза. Да, повезло. Повезло также, что и впоследствии в законодательстве Украины осталась от УССР возможность «бронирования» жилья гражданами, прописанными и проживающими на территории других регионов и государств. Светлана с детьми жила в квартире по нескольку месяцев в году, но аккуратно оплачивала коммуналку, делала ремонт и т.д. В течение 25 лет продлевала бронь. После развода с мужем хотела вернуться с сурового Дальнего Востока к теплому Черному морю, но, будучи на Украине иностранной гражданкой, она могла рассчитывать только на самую низкооплачиваемую работу. А надо было поднимать троих детей... Вернулась, когда вышла на пенсию — в конце 2013-го, когда в Киеве бурлил, скакал, полыхал майдан. А Севастополь готовился выдерживать свою «третью оборону». Светлана не могла сидеть дома. Она была на митинге у горсовета, вступила в «Русский блок». И с трепетом ждала референдума, хотя сама, как гражданка России, не могла голосовать. А потом радовалась и была счастлива, как и все вокруг.

Она даже не особо волновалась, когда узнала, что ей в своей квартире не удастся прописаться как минимум два года, до окончания срока брони. Поскольку процедуры «разбронирования» в России нет. В Жилищном кодексе РФ от 2004 года вообще отсутствует понятие «бронь». При этом ее заверили, что все будет нормально. Но «нормально» не случилось: без малого два года Светлана Демченко не может прописаться в своем жилье. Теперь от нее требуют договор социального найма. А у Светланы его нет, как не было до 2014 года ни у кого в Крыму и Севастополе. На Украине квартиросъемщики, как и мы до 2004 года, прописку получали по ордеру. С заключением договоров проблем у людей обычно не возникало — рядовая процедура. В случае со Светланой «фишка» в том, что этот самый договор с нее требует департамент, чье подразделение этот договор и должно с ней оформить. Но клерки категорически отказываются это делать. Полное ощущение искусственно созданного замкнутого круга. Однажды Светлане почти удалось этот круг разорвать. Она пробилась на прием к Сергею Меняйло. Губернатор Севастополя, ознакомившись с документами, при ней лично дал указание начальнику департамента заключить с Демченко договор найма, но буквально через день он был переведен полномочным представителем в другой округ, и его распоряжение чиновники решили не выполнять. Теперь вот приходится отстаивать свои права по суду.

И все-таки эта история показательна не только яркой демонстрацией того, что без проблем переходный период не обходится. Она показательна отношением людей, оказавшихся «в проблеме». Вот Светлана могла бы в беге по замкнутому кругу подрастерять радость от возвращения Крыма в Россию. Ан нет.

- Я не переношу отношение к тем чиновникам и клеркам, которые «занимаются» моей проблемой, ни на Россию, ни на президента. Чиновники меняются, в том же департаменте за эти три года несколько руководителей сменилось. А Россия остается. И я скажу от всей своей семьи, мы по-прежнему рады, что Крым и Севастополь теперь снова в России. Страшно представить, что бы тут у нас началось, если бы этого не произошло. Нам бы точно тут было не до квартиры! А справедливости мы все равно добьемся.

Со своим коллективом я пошел бы в разведку

Виктор Гончаров — еще один наш старый знакомый, для кого-то — с детства. Виктор Георгиевич тоже наш земляк, вырос в Ессентуках, в Ставрополе в юности бывал частенько — на спортивных соревнованиях. Три года назад мы представляли его своим читателям как командира севастопольского отряда народного ополчения «Бизон» и председателя общественной организации ветеранов Афганистана. В этот раз представляем как директора ГУП «Севэлектроавтотранс» (проще — «Севтроллейбус»). Поскольку в Ставрополе троллейбусы сегодня — одна из ведущих тем, интересно было узнать о том, как решаются проблемы в Севастополе. Кстати, проблемы-то многие похожи: и субсидии (компенсации за выполненные работы) предприятие не получало, и парк изношен - «рогатый транспорт» «лохматых» 80-х годов выпуска, и рельеф города Севастополя, равно как и Ставрополя, не очень подходит для троллейбуса. Посему должность директора ГУП считается «расстрельной», транспортники меж собой шутят: «Хочешь, чтобы уволили — соглашайся на троллейбус». В Симферополе, и правда, за короткий период шесть директоров поменялось, а Гончаров держится. Помогают военная закалка и умение объединять вокруг себя ценные кадры — настоящих профессионалов. Собрал «спецов» не только из Севастополя и Крыма, даже из Новосибирска люди есть.

- А что, - смеется Виктор Георгиевич, - хороший тренер старается заполучить хороших футболистов. Ну а хороший директор — специалистов. Если кому-то профессионалы не нужны, то мне нужны.

Гончаров их называет ласково «мои Кулибины».

И правда - Кулибины. Сейчас на линию выходят 118 троллейбусов. Ждут прибавления - 78 новеньких «Тролз» предприятие получает к лету. Но ведь и «старички» - 30-летние машины - все на ходу. Некоторые и конкуренцию новичкам могут составить. В плане продвижения определенного расстояния без контакта с проводами. Первый такой модернизированный на базе «зиловского» троллейбуса назвали «Севастополец». Он на автономном режиме может пройти до 20 километров. То есть забирать пассажиров там, где раньше была исключительно вотчина коммерческого транспорта. Надо же выдерживать конкуренцию с маршрутками, их в Севастополе тоже полторы тысячи по городу бегает. Автономный режим - это работа на мощных литиевых батареях. Потом вышел на линию еще один такой троллейбус, ориентированный на маломобильных людей, оснащенный пандусом. Сейчас готовится к выходу на линию еще более модернизированная единица техники. У него в технических задачах — до 60 километров движения в автономном режиме. Там уже целая система батарей, позволяющая преодолевать это расстояние без подзарядки.

И кассовый аппарат в салонах появился. Виктор Георгиевич говорит, что мысль о нем родилась в один прекрасный день при взгляде на аппарат кофейный.

- Я, - рассказывает он, - своим Кулибиным сказал: нужно, чтобы было так же - купюроприемник, монетоприемник, чтобы аппарат деньги брал, сдачу отдавал, только вместо кофе билеты выдавал. Сделали. Потом электронщики его еще усовершенствовали, теперь наш кассовый аппарат с электронными картами работать может. Очень удобно. Аппарат, в отличие от кондукторов, от изменений погоды не страдает, в отпуск не просится, ругаться с ним пассажирам бесполезно. А работу выполняет. И кондукторов я не сокращал. Наоборот, повысил. Они теперь все — контролеры. Не продают билеты, а проверяют... жизнь заставляет «вертеться». Совершенствоваться, развиваться. Иначе никак. Коллектив - 1100 человек, его же нужно сохранить. Так что тут все время как на передовой.

Но в буквальном смысле на передовой коллектив «Севтроллейбуса» оказался в период блэкаута. Отключение энергии произошло неожиданно, потребовалась мобилизация всех ресурсов, чтобы дать свет и тепло в больницы, детские сады, на телевидение, почту... В первую очередь мобилизация коснулась троллейбусного предприятия — у большинства сотрудников есть допуск к работе с установками с напряжением больше тысячи вольт. Потом занимались приемом дизель-генераторов - многоваттников. Первый объект, к которому они подключили генератор, — геронтологический центр. Кстати, это был личный гражданский подвиг каждого работника предприятия. Водители троллейбусов, инженеры — люди все-таки не военные. А ситуация требовала организации круглосуточной работы при морозе минус 15. И ведь выходили все. Отогревались в машине кофе и пирожками, что готовили девчата, и снова — на вахту. Даже троллейбусы выходили на линию, Правда, для этого пришлось убедить владельцев наружной рекламы в целях экономии энергии ее отключить. Тяжелейший был период. Но люди выстояли. Уволились лишь некоторые. Но, как говорит Виктор Гончаров, в бою без потерь не бывает. Но они были небольшие.

- Тогда вы сказали в одном из интервью: «Со своим коллективом я пошел бы в разведку».

- Я и сейчас это могу повторить.

 

проблемы, Севастополь, Крым, прогресс