Нынешним летом, когда большинство моих знакомых уже отдыхали на берегах теплых морей или только намеревались отправиться в южном направлении, поезд Кисловодск – Санкт-Петербург привез меня в Северную столицу.
С чем обычно ассоциируется этот город? Невский проспект, Медный всадник, Эрмитаж и, конечно же, дождь. Однако на этот раз за десять отпускных дней я всего несколько раз была в историческом центре и мне ни разу не пришлось доставать зонтик - жара в Питере стояла почти ставропольская. Что же касается посещения объектов туристического паломничества, то в этом году благодаря друзьям и нашим коллегам (в прошлом журналистам «Вечерки») Алле Чередниченко и Дмитрию Кутовых летнее путешествие оказалось наполненным свежими яркими впечатлениями и совершенно новой для меня информацией.
Русский форпост на Карельском перешейке
В один из дней мы отправились в городок Приозерск, что в 145 километрах от Санкт-Петербурга.
Основанное в конце XIII века поселение, судя по русским хроникам, называлось Корела. Археологи обнаружили материальные свидетельства, что в этом месте на реке Узерве (современной Вуоксе) еще в XII веке жили представители племени корела. Сохранились летописи, напоминающие о событии, решившем судьбу этого места на долгие годы: «Въ лѣто 6818. Ходиша новгородци въ лодьяхъ и въ лоивахъ въ озеро, и идоша въ рѣку Узьерву, и срубиша городъ на порозѣ новъ, ветхыи сметавше». Речь идет о том, что в 1310 году (по григорианскому календарю) новгородское войско захватило крепость, на месте которой позже была построена новая, ставшая русским форпостом на Карельском перешейке. Она была способна сдерживать агрессивные притязания шведов на эти земли.
Учитывая расположение поселения, нетрудно догадаться, что его русская принадлежность не давала покоя нашим европейским соседям. Не раз крепость Корела оказывалась под властью шведов, которые присвоили городу имя Кексгольм. В начале XIX века он принадлежал Великому княжеству Финляндскому в составе Российской империи. Но окончательно древний городок стал нашим только в 1944-м. А спустя четыре года из Кякисалми (финское название с 1918 года) он стал Приозерском.
Если бы стены умели говорить…
Сегодня здесь живут без малого 18000 человек. Основным местом притяжения туристов остается древняя крепость Корела, в которой работает музей. Мы попали в него всего за час до закрытия, когда желающих посетить небольшую, но очень насыщенную информацией и подлинными предметами экспозицию было уже не так много.
Следует отметить, что сохранившиеся на территории крепости постройки – свидетели интереснейших событий. Нет, я сейчас не про съемки фильма Алексея Балабанова «Брат». Его первые кадры как раз сняты у стен старинной башни. Помните судьбоносное появление Данилы Багрова на съемочной площадке?
Стены крепости помнят и другое. Например, как в XVIII веке крепость потеряла свой изначальный статус и стала тюрьмой. В правление Екатерины II здесь содержался загадочный узник, о котором до сих пор рассказывают легенды. В документах он числился как «Безымянный».
Существует несколько версий, кем он был на самом деле. По одной из них, содержавшийся в заключении человек был некий переводчик Коллегии иностранных дел Иван Пакарин, называвший себя сыном Екатерины II и графа Никиты Панина. Говорят, что загадочный узник был действительно внешне похож на императрицу. По другой версии, этот человек называл себя женихом никогда не существовавшей дочери Екатерины и находился в заточении по разной информации не то 16, не то аж 30 лет. Ряд исследователей считают, что самозванец не преследовал никаких корыстных целей, а на почве историй о многочисленных внебрачных царских детях получил психическое расстройство. По сохранившимся воспоминаниям, опубликованным в прессе спустя почти сто лет, узника в Кексгольмской крепости в 1802 году посетил император Александр I. На докладной записке о бывшем переводчике он якобы начертал: «В сумасшедший дом». С того времени в ежемесячных рапортах комендантов крепости фамилия Пакарина больше не встречалась.
Без вины виноватые узники
А ранее Кексгольмский тюремный замок «прославился» благодаря другим узникам. И тоже имевшим отношение к российскому самозванству. Вскоре после казни предводителя Крестьянской войны, казака, объявившего себя императором Петром III, Емельяна Пугачева в Кексгольм были доставлены члены его семьи.
В Указе Ее Императорского Величества Екатерины II от 9 января 1775 года отмечалось: семью Пугачева «содержать в Кексгольме, не выпуская из крепости, давая только в оной свободу для получения себе работою содержания и пропитания да сверх того произведя и из казны на каждого по 15-ти копеек в день». Так была решена судьба двух жен и троих детей самозванного царя, которые на долгие десятилетия стали «секретными арестантами».
Первоначально государевы люди получили приказ найти законную супругу бунтовщика Софью Дмитриевну. Она была обвенчана с Емельяном Пугачевым в 18-летнем возрасте, правда, мятежный нрав мужа, проявившийся с самого начала, никак не сочетался со спокойной семейной жизнью. Сына Трофима и двух дочерей Аграфену и Христину Софье Дмитриевне приходилось воспитывать одной, потому что их отец нечасто появлялся дома. А потом и вовсе исчез, оставив семью без средств к существованию.
Объявивший себя императором Петром III Пугачев нелестно отзывался о Екатерине II, называя ее неверной женой, угрожал постричь в монахини, отнять у неё престол и передать «своему сыну Павлу I». А потом решил найти взамен «вероломной» императрицы другую жену. Выбор его пал на яицкую казачку 17 лет Устинью Кузнецову, которую после их венчания повелел именовать «государынею императрицей Всероссийскою». Так самозванец стал многоженцем.
Создавшаяся политическая обстановка требовала срочного разоблачения Пугачева, чтобы у народа больше не возникало иллюзий о том, что Петр III жив и, затеяв крестьянскую войну, радеет о пользе народа. Екатерина II велела, во что бы то ни стало, отыскать и законную жену Пугачева, и другую тоже, чтобы с их помощью уличить государственного преступника и рассказать людям правду о самозванце. Устинья Кузнецова чуть дольше двух месяцев побыла царицей и оказалась под стражей. Наказание за преступления мужа ей предстояло разделить с законной супругой лжеимператора.
В сентенции о казни Емельяна Пугачева от 5 января 1775 года было указано: «…А понеже ни в каких преступлениях не участвовали обе жены самозванцевы, первая Софья — дочь Донского казака Дмитрия Никифорова, вторая — Устинья, дочь яицкого казака Петра Кузнецова, и малолетние от первой жены сын и две дочери, то отдалить их без наказания, куда благоволит правительствующий Сенат».
Решено было семью Пугачева отправить в Кексгольм.
Главная башня, на первом этаже которой разместились Пугачевы, с тех пор стала называться «пугачевской». Правда, самим членам семьи «бунтовщика и государственного злодея» было запрещено называться его фамилией, специальным Указом Ее Императорского Величества предписывалось «сказываться только именами и отчествами».
Трагическая участь жен и детей самозванца
Через месяц после вступления на престол в декабре 1796 года император Павел I отправил в Кексгольм обер-секретаря тайной экспедиции Сената, который по возвращении в столицу доложил: «В Кексгольмской крепости Софья и Устинья, женки бывшего самозванца Емельяна Пугачева, две дочери девки Аграфена и Христина от первой и сын Трофим с 1775 года содержатся в замке в особливом покое, а парень на гауптвахте в особливой комнате. Содержание имеют от казны по 15 копеек в день. Живут порядочно. Имеют свободу ходить по крепости, но из оной не выпускаются. Читать и писать не умеют».
Императоры сменяли друг друга на российском престоле, а родственники Пугачева так и не были удостоены величайшего помилования. Исторические события привели в замок новых узников. В 1826 году сюда были доставлены декабристы. Один из них – Иван Горбачевский рассказывал, что в крепости он встретил двух старушек, «которых называли «сестрами» Емельки»: «Они пользовались в стенах крепости до известной степени свободою: гуляли по двору, ходили с ведрами за водою, убирали сами свою камеру, словом, обжились, были как дома и, кажется, иных жизненных условий совершенно не ведали…». Исследователи считают, что речь шла о дочери Аграфене и, вероятно, одной из сестер бунтовщика.
После вступления на престол Александра I Пугачевым было разрешено поселиться за пределами крепости, но Кексгольма не покидать. Жены самозванца по тем временам были уже в преклонном возрасте и одна за другой покинули этот мир. Дочь Христина умерла в 1826 году, а старшая Аграфена – спустя семь лет. О дальнейшей судьбе сына Трофима рассказывали разное. Есть даже легенда (трудно поверить в подлинность информации), что ему удалось покинуть Кексгольм, обосноваться в одной из черноземных губерний. В Интернете можно встретить материалы о том, что прожил Трофим невероятно долгую жизнь, в 90 лет стал отцом дочери, и умер в… 126 лет.
Хорошие новости
К сожалению, многие строения крепости Корела находятся в аварийном состоянии и туда не пускают туристов. Однако в конце нынешнего июля появилась многообещающая информация в сети Интернет. Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко опубликовал на своей странице ВКонтакте пост: «Начинаем самую масштабную в истории реставрацию крепости Корела. На первом этапе работы пройдут в Круглой башне, Северо-Западной и Юго-Западной куртинах, Клок-бастионе, Старом Арсенале, Пороховом погребе и Кавальер-бастионе».
*****
Одна из достопримечательностей находится недалеко от Приозерска, в бухте Моторной на Ладожском озере. Там сохранился уникальный 12-метровый маяк Вуохенсало, построенный накануне Зимней войны. Название (в переводе с финского – козья глушь) осталось от рыбацкой деревни. Маяк до сих пор действующий, к нему ведет мол из тёсаных валунов, протяжённостью 150 метров.
*****
200-метровый деревянный мост через реку Вуоксу в Приозерске – излюбленное место рыбаков и туристов. Его постройку датируют началом прошлого века. Народное название – Бумовский мост напоминает о целлюлозно-бумажном комбинате, находившемся на одном из берегов.
Фото автора
