22 ноября 1985 года в Зардевском ущелье Афганистана вели неравный бой с душманами пограничники Панфиловской заставы. Для девятнадцати из них этот бой стал последним. Пал смертью храбрых и ставропольский парень Павел Буравцев, которого боевые товарищи уважительно звали «доктор».
Солдаты одного Отечества
На самом деле Павел был фельдшером. Окончил Ставропольское медучилище. Но ребятам на заставе не диплом был важен, а суть... На войне ведь, как на рентгене, человеческая суть видна сразу. Без прикрас. Правы оказались товарищи Павла: он был настоящим доктором, что и доказал в последнем своем бою – уже сам раненый под шквальным огнем продолжал оказывать помощь бойцам...
Есть вещи, которые кажутся пророческими. Пограничники, попавшие в засаду у реки близ кишлака Ярим, служили на заставе, в названии которой были увековечены имена героев-панфиловцев, принявших бой возле разъезда Дубосеково под Москвой 16 ноября 1941-го. А 44 года спустя, чуть не день в день, пограничники Панфиловской заставы в бою доказали, что имя свое их застава носила по праву. Они не дрогнули, не побежали, не сдались. Сражались в буквальном смысле до последнего патрона и последнего вздоха. Все – офицеры и рядовые, русские, белорус, литовец, татарин, казах... Они были солдатами одного Отечества... Правда, 40 лет назад об этом не писали и не снимали. Точнее – не публиковали и не пускали в эфир. 1985 год был вообще одним из самых тяжелых и кровавых в истории Афганской войны, так что информация оттуда была очень дозированной. А об участии в операциях на территории Афганистана советских пограничников в ту пору и вовсе не сообщалось. Ребята носили армейскую полевую форму. До сих пор не все знают имена героев Панфиловской заставы даже в их родных городах. Поэтому десять лет назад ветераны-пограничники и создали сайт «Мы помним 22.11.85». Я приведу лишь краткую выдержку из опубликованного там материала «Подвиг под грифом «Секретно». В нем авторы – полковник запаса Валентин Малютин и полковник запаса Александр Ченцов приводят воспоминания оставшихся в живых участников того боя, а также пограничников и медиков, которые оказались на том месте через сутки. По воспоминаниям подполковника медицинской службы Анатолия Еременко, «...зрелище было жутким. На двух каменных террасах, зажатых рекой и отвесными скалами, мученическую смерть приняли восемнадцать пограничников. Рядового Батыржана Шалгумбаева обнаружили рядом с кишлаком. Раненого кромсали мотыгами, потом убили. Уже мертвых наших ребят раздели, а тех, кто подавал признаки жизни, добивали камнями и выстрелами в упор».
«Тщательное расследование смогло доказать, – говорится дальше в материале, – что пограничники группы капитана Рослова в бою вели себя героически. Их мужеством и отвагой восхищались даже плененные позднее душманы». Все участники боя – живые и павшие – были награждены орденами.
Орденом Красной Звезды (посмертно) был награжден и наш земляк Павел Буравцев. Его-то как раз в родном городе помнят. В этом большая заслуга регионального Совета ветеранов пограничной службы и, конечно, его мамы. Светлая ей память (Нина Павловна Буравцева ушла из жизни в 2021 году в возрасте 88 лет). Она жила памятью и ради памяти. Так и говорила: «Наверное, я так долго живу, потому что хочу, чтобы Пашу помнили»... Она так радовалась, когда в Ставрополе проводился турнир имени Павла Буравцева, когда открывались Парты Героя, когда наконец было принято решение о присвоении имени ее сына одной из новых улиц города... Слава Богу, Нина Павловна этого дождалась. Если бы она видела, какой красивой спустя всего несколько лет стала эта улица, которая проходит рядом с улицей Героя Советского Союза Ивана Щипакина. И обе они выходят к скверу Героев. А на фасаде первого дома – мемориальная доска с фотографией ее сына, навсегда оставшегося 19-летним.
Ваш солдат Пашка
Павел пошел в Афганистан, как говорится, по собственному желанию и вопреки желанию матери. Нина Павловна, профессор, многие годы проработавшая в противочумном институте, конечно, по-матерински пыталась сына от войны уберечь. Сама признавалась потом, что уже договорилась, что Павел будет служить в Анапе. Но Пашка, узнав об этом, чуть не ультиматум матери поставил: мол, иди отказывайся от договоренностей или разговаривать с тобой не буду. «Что, за меня кто-то другой воевать должен?!» – так и сказал.
Переубедить Павла было невозможно. Нина Павловна это поняла еще раньше, когда после окончания медучилища уговаривала сына идти на работу в противочумный институт. А он предпочел нелегкую работу на скорой. Даже в медицине, которой Павел собирался посвятить жизнь, он предпочитал работать «на передовой».
Вообще к армии Павел Буравцев был хорошо подготовлен. Как раньше говорили — и морально, и физически. Безумно любил горы. В училище у них была настоящая альпинистская команда. Каждый год 2 мая ребята выходили в поход на Марухский перевал, где в Великую Отечественную шли ожесточенные бои. И День Победы встречали там. Мать до конца жизни хранила «трофеи», привезенные сыном из походов: пробитую пулями каску, солдатскую ложку...
Альпинистская подготовка Павлу в армии очень пригодилась. Особенно в учебке в Памир-Мургабе, где бойцам, что послабее, очень тяжело приходилось. А рядового Буравцева командиры привлекали к выполнению наиболее сложных заданий. Его друг — однокашник и боевой товарищ Геннадий Комаров вспоминал позднее, как однажды на учениях Пашку «назначили» нарушителем границы. А тревожная группа соответственно должна была его задержать. Но «нарушитель» выбирал такие тропы и потайные места, что группа выбилась из сил, но найти его так и не смогла...
Служить Павлу нравилось. Он хотел быть пограничником в армии, а в мирной жизни – врачом. А тут осуществилось и то, и другое.
Благодаря этому Павел, отслуживший всего полгода, и попал в Афганистан. Должен был идти другой фельдшер — второго года службы, но тот отказался. А Павел пошел. Он опять принял самостоятельное решение.
Но родители и любимая девушка узнали об этом только после его гибели. Осенью 1985-го они по-прежнему получали от Паши хорошие письма, которые он почти всегда подписывал: «Ваш солдат Пашка». Он рассказывал об армейском житье-бытье, но ни словом не обмолвился об Афгане.
«Жди меня, и я вернусь»
Вот это письмо к любимой девушке Гале оказалось последним.
«Здравствуй, моя любовь!
Вот пишу тебе письмо из старых мест. У меня все еще «окопная жизнь». Мы все еще находимся в окопах.
Вот чуть-чуть стало холодать, и поэтому пришлось делать блиндажи из камней, как в Кавказских горах в 1942 году.
Складываем их из камней, а сверху настилаем ветки и сучья и накрываем сверху «пододеяльниками», или, как их еще называют, вкладышами из спальных мешков.
Получается небольшой домик, вот в таких домиках мы и живем. И в такой обстановке невольно вспоминаются строчки стихов:
Лежим на поле брани холодною зимой.
Верните нас в Россию, верните нас домой.
Но, правда, несмотря на ноябрь месяц, здесь довольно-таки тепло, несмотря на дожди и снег. Правда, с куревом совсем туго, вообще нет, и вертолет не летит, но еды хватает, нормально. Правда, мы тут заросли, как партизаны, у меня опять борода. Вот никогда не думал, что в армии отращу себе бороду.
Галчонок! Ты, наверное, обижаешься на меня, что я так редко пишу тебе, да еще карандашом, ручка уже закончилась. Ну и как ты, любовь моя, как поживаешь там без меня? Я часто вспоминаю тебя в моих думах о прошлом и будущем и вижу тебя в своих снах.
Напоследок я хочу написать тебе, родная, строчки замечательных стихов, которые я долго искал и случайно нашел. И сейчас посвящаю их тебе:
Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди...»
Так получилось, что за четыре дня до гибели Павел отправил из далеких афганских гор своей невесте в Ставрополь именно это бессмертное стихотворение Симонова. И в конце письма попросил: «Жди! Как ждали они!»
…Галя получила это письмо на третий день после похорон Павлика.
Потом была операция «Возмездие»... И последний путь в родной город. Нина Павловна всегда с болью вспоминала, что, по причине секретности, сына в последний путь провожали в основном сотрудники КГБ и самые близкие люди. Даже друзья не все знали. О гибели пограничника Павла Буравцева не сообщили ни в его родную школу, ни в медучилище. И на памятнике настоятельно рекомендовали не обозначать слово «Афганистан». Орден Красной Звезды отцу погибшего солдата тихо вручили в кабинете, а мать даже туда не пригласили.
И все-таки человек не умирает, пока на земле о нем помнят. Вот и жизнь Павла Буравцева продолжается в памяти и в детях. Своих детей парень, не доживший до 20, завести не успел. Но живут давно уже ставшие взрослыми «дети», названные в честь Павла. В свое время его мама с улыбкой вспоминала, как просила еще совсем юного Пашку: мол, если родится девочка — назови ее Ниночкой, пусть будет вторая Нина Павловна. Но тот совершенно безапелляционно отвечал, что девчонок у него не будет, а будет пятеро сыновей.
А ведь так и получилось, как он хотел: имя Павел дали своим сыновьям трое Пашиных друзей, его родной брат и любимая девушка Галя. В них-то и продолжается жизнь солдата Пашки, которого пограничники Панфиловской заставы называли доктором.
Фото Александра ПЛОТНИКОВА, из личного архива семьи Буравцевых и с сайта «Мы помним 22.11.85»
