Десантник, ветеран боевых действий, кавалер ордена Мужества, прекрасный сын, брат, муж – и все это в 20 лет. Об Александре Егоршине мы коротко рассказали в заметке «20-летний ветеран», но основной рассказ о нем приберегли для праздничного номера. Он и такие, как он, – точно как их прадеды, в 1941-м шагнувшие в огонь чуть не со школьной скамьи, – настоящие Герои нашего времени.
Мир висел на хвосте спускового крючка
В детстве о войне Сашка, конечно, не мечтал, но солдатом быть хотел – и обязательно десантником. Готовился, тренировался, и здоровье было отменное. В армию решил идти после школы (он окончил ставропольский лицей № 5). На призывной комиссии прямо заявил: направите в ВДВ – сразу заключу контракт. Просьбу парня уважили. И Александр выполнил свое обещание – очень скоро Александр Егоршин стал контрактником.
Служба нравилась – нагрузки не страшили. Учения он даже любил. Правда, крайние учения (военные избегают употреблять слово «последние») отличались от предыдущих тем, что ежедневно на утреннем построении командиры проводили политинформацию, рассказывали о ситуации в мире, недружественных шагах иностранных государств и лидеров против России. И внутри воинского мужского коллектива вызревало понимание – предстоит война.
– Понимали, но все равно не верилось в это, – говорит Александр...
Об этом чувстве очень точно и емко написал в своем стихотворении фронтовой поэт десантник 247-го полка Сергей Лобанов:
...«Неужели случится?» –
я, задумавшись,
Тихо спросил о войне...
Улыбнулся Толян,
Ничего не ответил
И на небо взглянул,
Поправляя АК.
По долине гулял
Обездоленный ветер...
Мир висел на хвосте
Спускового крючка...
…В эти дни – 21, 22, 23 февраля 2022 года – воинские подразделения все ближе и ближе продвигались к так называемой буферной зоне. Утром командир полка поздравил десантников с праздником, а ближе к вечеру в подразделение был доставлен приказ министра обороны... Все – вопросов и сомнений ни у кого больше не осталось... Война...
Психологически к ней нельзя быть готовым... Александр это очень хорошо понял... Было страшно... Но все-таки в те минуты он думал не о себе. Ночью, когда поступило распоряжение сдать телефоны, парень, отдав командиру смартфон, все же оставил при себе кнопочный телефон и при первой возможности отошел к деревьям, чтобы позвонить матери и брату... Мол, не волнуйтесь – у нас учения в поле, несколько дней связи не будет... Потом вынул батарейку, симку разломал...
– Ночь была звездная, но все равно ни зги не видно, – вспоминает Александр. – А в четыре часа ударили орудия – и сразу стало светло как днем. Я поднял голову – над нами летело все, что может лететь... Это был ад – сплошной вал, лавина огня...
Обыкновенный фашизм
– И мы двинули вперед, – продолжает Александр, – всеми воинскими частями, всей мощью. Естественно, украинские пограничники этому ничем противостоять не могли... А дальше – не раз приходилось вступать в бой, нас много где ждали. Причем ждали не только украинцы. Поляков в натовской форме и с натовским оружием в первый же день спецоперации брали в плен, турок, я лично брал англичанина... Потом ролик с ним гулял по Интернету. Он рассказывал, что, мол, не при делах, мол, волонтер, что прямо в центре Лондона у них есть волонтерская контора, где записывали всех желающих ехать на Украину с гуманитарной миссией... Ну какая у него была миссия, по экипировке было видно – там не только автомат новой конструкции, там оптика натовская, тепловизор...
…Несмотря на стычки с противником, движение войск не замедлялось. К ночи десантники дошли практически до Херсона. Стали прямо в поле. Мороз, стылый ветер, земля промерзлая. Ребята пытались окапываться – и не у всех это получалось. Александр ночевал в танке (так десантники называют свои БМД и БТР).
– Честно скажу: мне очень хотелось домой, – рассказывает Александр. – Я многое не понимал. Не знал еще многого – я же в 2003 году родился. Когда Крым в Россию вернулся, а потом война на Донбассе началась, мне всего 11 лет было. И то, что эти годы говорилось по телевидению, я слушал, конечно, но до конца не осознавал, что это вообще такое, что там творится... А соответственно внутренне в первые дни войны еще метался: зачем мы здесь, правы ли мы... А настолько ли он силен – тот фашизм на Украине, о котором нам по телевидению рассказывали? Но там достаточно быстро наступает просветление. Тебе жизнь сама показывает, что мы имеем дело именно с фашистами, которые смерти желают и нам, и всей нашей стране. И никакого другого выхода, как уничтожить его, у нас нет. Я не обобщаю, не называю всех украинцев фашистами, но этой нечисти там много...
Первая встреча с такой вот «нечистью» случилась уже на второй день войны, когда десантники заехали на ГЭС под Новой Каховкой. Предстала она в образе безобидного на вид деда, который, правда, страшно ругал наших военных. Ребята не реагировали – что им с пожилым человеком связываться. Даже пачкой сигарет его кто-то угостил: мол, остынь, отец, успокойся, езжай домой. Тот сигареты взял, вроде уехал на своей машиненке, но через 15 минут вернулся – и ну палить из дробовика. Прострелил ноги парню-разведчику. Это было последнее, что он сделал: бойцы среагировали согласно обстановке. «Мирный житель», который прицельно стреляет по военным, по всем канонам перестает считаться мирным. Огонь открывается на поражение. Господам, желающим поработать провокаторами, стоит это учитывать...
А обычных мирных жителей наши военные никогда не обижали, что бы там ни сочиняли в ЦИПсО. Наоборот, наши мирным всегда помогали и нормальные отношения старались выстроить. И на самом деле среди жителей больше было тех, кто радовался приходу России.
…Самым трагичным был день 26 февраля. О событиях этого дня, когда 247-й полк понес большие потери, никто подробно не рассказывает. И Александр не хочет... Объясняет: надеется, что когда-нибудь в этом разберутся досконально, а пока рано об этом говорить. Солдат ведь знает гораздо меньше, чем командиры. Он только навсегда запомнит лица комполка Зизевского, майора Дейнеко, прапорщика Соловьева, которые вообще могли не идти с батальонно-тактической группой на эту боевую задачу. Они вполне могли оставаться на командном пункте – никто бы их не осудил.
Но построив личный состав группы перед выходом, не скрывая сложности выполнения задачи, комполка сказал: «Я иду с вами, иначе не смогу смотреть в глаза ваших матерей»... Вот фразу командира Александр тоже запомнит навсегда...
Запомнит – ибо сам уцелел только потому, что со своей зенитно-ракетной батареей двигался в хвосте колонны, а под раздачу – в огневую засаду попала ее голова и БМП комполка, которая шла первой...
Терять друзей – это самое тяжелое на войне, еще тяжелее, когда видишь, что над ними – ранеными и даже мертвыми – глумились. Этим «укровоины» и сочувствующие им «мирные жители» занимались, когда наши еще не могли пробиться к своей попавшей в беду группе... А когда пробились, даже видавшие кровь и порох бойцы с трудом сдерживали эмоции и ярость.
А вот 20-летний солдат Александр Егоршин получил ответ на мучивший его вопрос: с кем мы воюем, что такое украинский фашизм и можно ли с ним мирно сосуществовать...
…При этом наши солдаты не переносили свои чувства, горечь и ярость на простых жителей. Они понимали, что даже из тех, кто нам тут не рад, фашисты и садисты далеко не все, просто головы им заморочили так, что рассеять этот морок украинского величия будет трудно. Постольку идею «расового превосходства украинской нации» с детского сада в головы малышам вбивают. В украинских городах и селах не только водонапорные вышки, лавочки и бордюры в жовто-блакитном раскрасе. В детских садах песочницы и горки в цветах украинского флага. И каждый день по ТВ – страшилки про Россию, согласно которым мы тут все в бараках живем с туалетами во дворах, по улице ходим с палками, периодически отбиваясь ими от пьяных мужиков и диких медведей...
Самое печальное, что на Украине до многих и сейчас не доходит, что ради ослабления и очернения России всю их «великую нацию» тупо пустили в расход. Причем исполняют этот приговор сплошь и рядом свои же военные. Александру это приходилось видеть своими глазами. Когда с украинских позиций по поселку, где наши просто занимали несколько домов, поливали кассетными боеприпасами. Причем целили туда, где наших и не было. А через 15 минут в Телеграм-каналах появилось сообщение, что это русские мирных граждан обстреляли. А в это время те самые русские – и солдаты, и врачи – местным как раз помогали, вытаскивали из-под завалов, останавливали кровь, перевязывали. Только многим уже нельзя было помочь – в том числе и младенцу, который до сих пор у Александра перед глазами. Грудной ребенок, которому отсекло ручки и ножки.
У деревни Вавилово
Провоевал Александр Егоршин ровно четыре месяца. 24 июня 2022 года получил тяжелое ранение. Было это уже в Николаевской области, у деревни с названием «Вавилово».
Александр там оказался в составе сводной роты, переброшенной на усиления подразделения «БАРС» (боевой армейский резерв страны, куда вошли офицеры и солдаты запаса, прошедшие переподготовку еще в мирное время).
По прибытии на место Александра поразили две вещи:
– Я был удивлен, что в «БАРСе» воюют пожилые люди! Им по 40-50 лет, даже 55!
Это было сказано 20-летним парнем столь непосредственно, что присутствующие в зале дамы, которым за.., разулыбались.
– Взрослые все, – немного смутился Саша. – И из оружия у них только автоматы. И они держали позиции, когда против них была и артиллерия, и авиация. А у «барсов» ничего, кроме автомата, и они ни на шаг не отошли.
Противник, конечно, видел, что подкрепление русским подошло, тут хоть маскируй, хоть не маскируй, а когда от них до нас расстояние в километр, такие вещи не скроешь. Важно было не дать противнику понять, кто именно подошел и чем располагает. Потому десантники даже тельняшки свои не «светили». Но работу развернули добре. Быстро расставили мины, которые уже ночью начали взрываться. Значит, пыталась подойти разведывательная или диверсионная группа. Обустроили места положения средств ПВО. Именно той батареи, где и нес службу гвардеец Егоршин.
Одно из них было просто заговоренное. Обычный кирпичный домик в чистом поле. Кто его строил и зачем, неизвестно, но построил на совесть.
– В него чего только ни прилетало, – рассказывает Александр, – а дом стоит себе и стоит, немного потрескался и все. Мы его домом Павлова прозвали. Даже окопы возле него сделали – так в этот домик поверили.
На крыше его была наша точка. А надо сказать, что сбивать украинские самолеты и вертолеты непросто. Следует отдать должное мастерству противника. Вертушки под проводами могли пролетать: на запредельно малой высоте могут идти, их ни «Иглой» – ничем в этом случае не возьмешь. И истребитель сбивать надо как минимум с двух точек. Когда самолет отстреляет тепловую ловушку, его с другой позиции надо бить... Но есть у нас в полку такой спец по вражеским самолетам, непревзойденный просто – он в одиночку три «укропских» истребителя сбил...
24 июня ближе к обеду начался обстрел. Никогда такого не было. Как бы ни долбили каждый день, но в обеденное время всегда случался перерыв. Санька еще пошутил с друзьями: «Обычно у «укропов» война войной, а обед по расписанию, а сегодня что-то новенькое!»
Оказывается, это была артподготовка. Командир объявил воздушную опасность. Сане приказал занять позицию.
– Как отстреляются, у тебя на перезарядку 40 секунд будет. – сказал он. – Должен успеть.
Лишь затихло, Александр рванул из окопа. И вдруг все вокруг начало греметь и взрываться – видимо, у противника было наготове второе орудие. Как говорится, своей пули и своего осколка ты не услышишь. Вот и Саня не услышал. Он только понял, что почему-то упал и подняться не может.
Осколок сидел в ноге. Второй ошметок металла практически снес парню челюсть. Тогда он в первый раз подумал: «Почему я?!».
Мыслям, которые тогда его посещали, Александр сейчас и сам улыбается:
– Вокруг все взрывается, а я думаю: мол, как же я домой в отпуск поеду? Как же я шашлык буду есть – без челюсти?» И так обидно мне было.
Александр встал, попытался идти – рядом возник беспилотник. «Сейчас жахнет», – подумал парень и увидел вскочившего на бруствер окопа командира. Тот махал руками и кричал: «В ангар, в ангар!». Саша укрылся за бетонными стенами ангара. Через секунду в том месте, где он только что стоял, прогремел взрыв. Он через бетонную плиту чувствовал удары осколков.
Его счастье, что он не потерял сознание. Пыль в ангаре стояла столбом, не видно было ни зги. Друзья могли бы его просто не найти вовремя. Но он увидел, что вошли Макс и Валентин, замахал им руками. Хотел закричать, но только мычал чего-то. Но ребята его заметили. А потом под обстрелом на военном «газике» вывезли в санбат...
Сейчас же более-менее парень восстановил здоровье. Челюсть новая, которую установили в Москве, позволяет есть любимые шашлыки. Палец не действует. Есть проблемы со здоровьем, но Александр ни о чем не жалеет и не жалуется. Война принесла не только боль, но и новое ощущение жизни. Недаром он говорит, что там не день за три идет, там за неделю человек все равно что год проживает. С войны парень вернулся взрослым сформировавшимся человеком, он хотел свой дом, свою семью. Женился очень романтично. Предложение своей девушке сделал на гала-концерте открытия Всероссийского фестиваля «Школьная весна» в Ставрополе.
Война ему еще и лучших друзей подарила – того же Макса и Валентина, которые спасли Сане жизнь... Володьку из Чернобаевки (есть такой поселок под Херсоном). Когда наши там стояли, Владимир, бывший сотрудник украинской полиции, очень нашим ребятам помогал... А потом, когда нам пришлось оставить Херсон, уже десантники помогли своему другу выехать и в Ставрополе обосноваться всей семьей... Владимир в Росгвардии теперь служит. Сейчас в командировке на Украине.
В силу ранения Александру, видимо, придется сменить военную профессию на гражданскую. Но он есть и навсегда останется защитником Отечества.
