Несколько штрихов к групповому портрету Черкесского погранотряда

Сегодня — День пограничника. И наш город его тоже по традиции отмечает. За десять лет, которые Ставрополь был центром Северо-Кавказского особого пограничного округа и гордо носил звание «столицы трех морей», он тоже по сути и по духу успел стать пограничным. Что и не удивительно — на то, что остается в сердце и душе, не влияет смена статуса. Поэтому для ставропольцев по-прежнему День пограничника — общий праздник. Тем более для тех, кто на границе служил и для кого она стала судьбой. А в судьбах героев нашего сегодняшнего рассказа — Александра и Натальи Радько и Константина Яценко - особое место занимает служба в Черкесском погранотряде. И у них сегодня двойной праздник, потому что этот отряд (ныне – Пограничное Управление ФСБ РФ по КЧР) именно 28 мая отмечает и 90-летие со дня образования.

Новую границу обустраивали с нуля

Они познакомились и стали друзьями здесь, когда южная граница рухнувшего СССР откатилась к Кавказскому хребту. И новая граница России обустраиваться начинала практически с нуля. Тяжелые это были времена.

Константин Яценко — один из тех, кто был там с самого начала. Прибыл он сюда из Сухумского отряда, несущего службу в зоне грузино-абхазского конфликта. В КЧР участок был хоть и менее горячий, но не менее сложный. Места, где начинали обустраиваться заставы, для военных целей были совершенно не предназначены. Зачастую это были обычные турбазы летнего типа или бывшие овощные базы, в которых зимой кроме непосредственных задач по охране госграницы стояла еще задача элементарного выживания. А пограничная комендатура разместилась, например, в здании бывшего детского сада с символичным названием «Звездочка»… Обеспечение продовольствием и снаряжением было тоже из ряда вон... Не говоря уж об альпинистском снаряжении... Брошенную веревку на турбазе найти — и то счастьем считалось. И тем не менее задачи выполняли. Даже зимой, когда перевалы закрывало снегом, поднимались до определенного рубежа, где еще можно пройти, изучали снежный покров... Однажды бойцы встретили туристов-экстремалов. Те в полной экипировке с веревками пытались подняться. А пограничники им навстречу спускались — в кирзовых сапогах и без всяких страховок. Спортсмены были поражены.

Вообще, вспоминая о том времени, офицеры и сами многому поражаются. Ведь в период обустройства отряда на этом новом рубеже у них даже карт толковых не было.

Подполковник Яценко вспоминает:

– Смотришь на карту — с одной стороны Черное море, с другой — Каспийское, посередине - узкая полоска Кавказского хребта. И даже себя (свою заставу) на этой карте найти совершенно невозможно. Даже туристические карты в дефиците были... Мы брали местных ребят, проходили с ними всеми тропами, всеми бывшими туристическими маршрутами...

Изучение местности было тогда задачей первой необходимости. За перевалом была Абхазия, пережившая страшную по масштабам кровопролития гражданскую войну, а в самой России уже вовсю бурлили национальные окраины. По территории, на которую становились погранзаставы и комендатуры Черкесского погранотряда, с начала 90-х шло оружие, а иногда — и банды. Так что перевалы необходимо было закрывать.

Азы народной дипломатии

А кроме всего прочего приходилось бороться с браконьерами. Война ведь и животных заставляла мигрировать. А следом за ними с сопредельной территории потянулись охотники... Проблем с ними было много...

…Кстати, немало было их и с местным населением. На ту пору не все жители были в курсе, что Советский Союз развалился. Видя пограничников на горных тропах, многие в толк взять не могли, что они там делают. А уж когда дошло до запретов на незарегистрированное оружие, в штыки это многие восприняли. У них там винтовки чуть не с турецкой войны хранились... А уж когда пограничные наряды стали ловить нарушителей на тропах, про которые только местные знали, реакция была разной.

Но постепенно пограничники завоевали доверие значительной части жителей.

Хотя процесс установления контактов и доверия шел по-разному. Сложностей было много, иной раз и цирка хватало.

Константин Яценко вспоминает, как однажды местные установили шлагбаум, перегородивший узенькую дорогу, и это не только не согласовали с пограничниками, но даже дубликат ключей начальнику заставы давать отказывались. По сути, назревал конфликт. Но Яценко решил применить воспитательные методы. Чтобы миновать закрытый шлагбаум, конечно, пришлось повозиться — частично разобрать валуны, чтобы объехать, частично — на руках пограничный «уазик» перенести. Зато, увидев машину, местные опешили:

– А шлагбаум как же?

– А я его взорвал, - не моргнув ответил Яценко.

Жители заахали, бросились проверять, вернулись повеселевшие, но совсем удивленные.

– Командир, ты как проехал? - уже уважительно допытывались они.

– Ключ сюда, - потребовал офицер.

Ключ отдали безропотно, но не отставали: скажи да скажи, как проехал.

Яценко «наобъяснял» с три короба: про то, что тент с кузова «уазика» сняли, колеса сдули, лобовое стекло отвинтили и что в таком вот уменьшенном виде «уазик» под шлагбаумом аккурат прошел...

Самое интересное, местные поверили — три дня пытались проделать то же самое с собственной машиной, схожей по формату... Только потом поняли, что их, как говорится, «развели». И, что интересно, никаких попыток ограничить движение пограничного транспорта они больше не предпринимали.

…Так что по-разному приходилось выстраивать отношения: где-то воспитывать, где-то договариваться — но обязательно с учетом местного менталитета. Вообще-то пограничная служба во многом строится в том числе и на взаимодействии с местными жителями. И пограничники признают, что помощь населения и властей республики — даже в самые сложные годы — была просто неоценимой. Начиная от обустройства, когда ряд предприятий передавали в отряд партии утюгов, одеял, продовольствия, при изучении местности пограничники местных привлекали в качестве проводников. Много было случаев, когда именно жители сообщали на заставы о нарушителях границы и других тревожных фактах.

Перед дедами не стыдно

Конечно, вспоминают подполковники запаса Радько и Яценко и своих солдат - мальчишек, пришедших на границу по призыву. Они проявили себя как настоящие воины... Вот только два из множества примеров.

Ближе к зиме перевалы закрываются снегом. И с участков, становящихся непроходимыми, снимаются пограничные посты. А в тот раз резко испортилась погода. И несколько дней, пока ребят не забрали, они находились там в горах в буквальном смысле на грани выживания. И не просто выжили, офицеры в один голос говорят — эти бойцы вернулись другими: не мальчишками — солдатами, причем очень сплоченными...

Вообще говорят, что граница меняет людей. Просто она высвечивает человека, как рентгеном, проявляя его доминанту. И у большинства этой самой доминантой оказывается то, благодаря чему наш народ выигрывает все войны.

Тот же подполковник Яценко вспоминает, как уже в далеком 1995-м его бойцы готовились принять бой с бандой Дудаева. На пост, где группа пограничников — офицер, контрактник и десять солдат-срочников — несла службу уже почти месяц, поступила информация, что Дудаев получил ранение и служба охраны «президента Ичкерии» будет пытаться прорваться вместе с ним в Грузию. Попытка прорыва могла быть предпринята и в зоне ответственности этого пограничного поста... Прорыва не было. Но главное в другом — ни один из бойцов не дрогнул. За два дня в скалах выбили настоящий опорный пункт, соорудили укрепления и запасные ходы. 19-летние мальчишки были готовы стоять насмерть против 60 до зубов вооруженных боевиков. Они готовились принять этот неравный бой.
Таких примеров действительно очень много — и в 90-х, когда шла вторая Кавказская, и сейчас. И офицеры-пограничники, прошедшие все войны последних 20-25 лет, говорят:

– Не правы те, кто говорит — мол, молодежь у нас плохая. Хорошая молодежь. И Родину умеет защищать. И защищает. Перед дедами, что в Великую Отечественную воевали, не стыдно.

Кстати, это в полной мере относится и к детям пограничников. Граница для многих — дело семейное. У Александра Владимировича Радько, например, и жена Наталья — самый настоящий потомственный пограничник, и сын начинал службу в том же самом Черкесском погранотряде, и дочь после школы мечтает идти учиться в Голицынский институт. А пятилетний внук, несмотря на юный возраст, всегда ходит вместе с родными на пограничный праздник и так же, как и взрослые, — в зеленой фуражке.