Солдат, хлебороб, миротворец

Он вошел в кабинет твердой, но тихой походкой. Казалось, что сперва носком ботинка прощупывает пол, а потом уже уверенно ставит ногу. Так обычно передвигаются люди либо долго ходившие по неустойчивому покрытию (палубе корабля, горам), либо вынужденные при движении не издавать шума (охотники, следопыты, разведчики). Невысокая, крепкая фигура с абсолютно прямой спиной, горделивой посадкой слегка лысеющей головы выдавала или военного, или спортсмена, а несколько гортанная, но абсолютно правильная - кавказца, долгие годы живущего среди русскоязычного населения.

Привет из прошлого

После короткого обмена приветствиями вошедший спросил: «Вы знакомы с Геннадием Николаевичем Трошевым?». Получив утвердительный ответ, он сказал: «Тогда это письмо для вас» - и передал небольшой, твердый конверт, на котором значилась моя фамилия.

В конверте была небольшая записка, написанная перьевой авторучкой, в которой Геннадий Николаевич, поинтересовавшись моим здоровьем и творческими делами, посетовав, что никак не удается встретиться, попросил по возможности оказать помощь подателю сего письма. И дата: 14 сентября 2007 года. Владикавказ.

Аж холодок по спине пробежал — ровно через год генерала не стало.

Табасаранцы

Мой гость действительно оказался и кавказцем, и кадровым военным с удивительной судьбой. Родился Нариман Абдулкеримов почти 55 лет назад в селении Афна, что находится в юго-восточной части Дагестана, населенной по большей части табасаранцами.

Всего табасаранцев чуть более 150 тысяч, подавляющая часть из которых проживает в Дагестане, а на Ставрополье — около семи тысяч. Известный ученый-востоковед Б. Алимов так описывает табасаранцев.

«Стройные, бодрые, одеваются опрятно, волосы в основном черные, сами смуглые. Народ в целом добрый и рассудительный, догадливый, остроумный и гостеприимный. Характерными для них являются умеренность при употреблении спиртных напитков и трезвость, твердость и целеустремленность, предприимчивость и скромность. Они ищут полезные связи. Слово «гость» для них свято. За него жертвуют имуществом и при необходимости жизнью... Когда гости изъявят желание покинуть дом, их проводят за село, тепло распрощаются, а если у тех нет транспорта, снабжают своим...».

Согласно переписи 1989 года, почти 60 процентов табасаранцев владеют русским языком.

Мой новый знакомый — почти идеальная иллюстрация приведенного выше научного описания его народа.

Учить или строить?

Шесть братьев и сестер Наримана избрали для себя различные профессии, а его отец — заслуженный учитель Дагестана, до сего дня возглавляющий школу в родовом селе Афны, — хотел в старшем сыне видеть своего преемника, поэтому уделял его обучению особое внимание. Но когда тот после окончания восьмилетки решил осваивать профессию не педагога, а строителя, мудро не стал перечить. Думаю, на выбор профессии повлияло то, что многие старшие родственники были строителями, да и сам Нариман охотно им помогал. Так что, поступив в Махачкалинский строительный техникум (надо сказать, что в то время в Дагестане профессия строителя, наравне с учительской и военной, была престижной и конкурс в техникум составлял более 10 человек на место), Абдулкеримов имел о будущей работе не только конкретное представление, но и многие навыки, которые его однокурсникам еще предстояло освоить.

Однако жизненные реалии часто расходятся с идеалами. И когда новоиспеченного дипломированного специалиста, прибывшего по распределению в ПМК Госкомсельхозтехники, вместо стройки отправили в нормировщики, горячий кавказский парень возмутился: он, готовый прораб, должен сидеть в кабинете наравне с женщинами — да ни за что! И Нариман втихую стал оформлять документы, чтобы работать по профессии на стройках в Сургуте.

Так бы, наверное, и случилось, и в Западной Сибири появился бы молодой прораб. Но пришло время служить в армии.

Поезд идет на запад

Когда на призывной комиссии на дежурный вопрос председателя, где бы призывник хотел служить, Абдулкеримов ответил: в Группе советских войск в Германии, он не очень-то верил, что его мнение будет учтено. Но так случилось, что уже через несколько дней железнодорожный спецсостав вез Наримана, как и сотни других будущих солдат, на запад, в центр Европы - Германию.

То, что среди табасаранцев много ученых, поэтов, не удивительно. Но вот почему из среды этого не самого многочисленно и не самого воинственного из горских народов вышло немало воинов — для меня непонятно. Может, секрет кроется в абсолютном свободолюбии народа и его беззаветной преданности своей Родине?
Это была судьба

Как бы то ни было, но воинскую службу рядовой Абдулкеримов исполнял достойно. Грамотный, физически хорошо развитый, он легко осваивал военные премудрости, и после окончания учебного подразделения, получив сержантские «лычки», стал заместителем командира взвода мотострелкового полка, расквартированного в одном из важнейших центров немецкой химической промышленности городе Галле, который уютно расположился по обеим сторонам тихой речки Заале, чьи берега утопают в зелени деревьев.

Ностальгическое отступление: в свое время и мне довелось по делам военной службы бывать и в Галле, и в Либерозе, и в Дрездене, и в Мерзебурге, и на Вустровском полигоне, и на закрытой станции Нойбуков, и на обоих островах Рерик, и лечиться в госпитале Беллиц... Поэтому, поговорив с Нариманом, я словно окунулся в свою армейскую молодость.

45 лет назад я уволился на гражданку, а вот сержант Абдулкеримов свою жизнь навсегда связал с армией — сначала Советской, а потом Российской. Мне много раз доводилось видеть людей, для которых размеренная, отлаженная до деталей армейская жизнь подходит почти идеально. Нариман как раз из них. Поэтому для всех, и для него лично, переход со срочной службы на сверхсрочную стал вполне прогнозируемым и логичным.

Шесть лет прапорщик Абдулкеримов оттрубил в ГСВГ: был начальником связи батальона, командовал зенитным взводом, занимался материально-техническим обеспечением части...

Но сменилось руководство страны. Новый генеральный секретарь Компартии взял курс на «демилитаризацию» СССР, установление добрососедских отношений со странами, входящими в НАТО. На деле это выразилось в ослаблении военной мощи Советского Союза. Первыми грядущие неурядицы на себе стали ощущать самые боеспособные соединения Вооруженных сил, в первых рядах которых стояли части ГСВГ. Командование если не поощряло, то уж точно не противилось возвращению лучших своих офицеров в Россию.

Так в 1986 году старший прапорщик Абдулкеримов оказался во Владикавказе, благо, что для перевода появился благоприятный повод — за пару лет до этого Нариман женился. Кстати, жена Эльмира тоже имеет отношение к армии — работала медсестрой в военной поликлинике. А там пошли дети — Земфира, Пери и Руслан.

Хлеб всему голова

После строгой службы в Германии жизнь во Владикавказе была легкой и мало похожей на военную. Грамотный, исполнительный, дисциплинированный, старший прапорщик Абдулкеримов быстро навел порядок в своем подразделении, занимавшемся тыловым обеспечением дивизии, и даже стал немного скучать по постоянным «тревогам», выездам на полигоны, марш-броскам, учебным и боевым стрельбам, которые были главной составляющей службы в ГСВГ. Правда, появилась возможность больше внимания уделять семье.

Но однажды это полудремотное состояние было нарушено. Командир части вызвал Абдулкеримова и сообщил, что тот срочно командируется в Кустанайскую область для оказания помощи хлеборобам в уборке урожая.

Нельзя сказать, что в Германии советские солдаты не помогали своим «подшефным» гражданским предприятиям. Но там это были локальные вылазки на несколько часов весьма ограниченным составом. А тут почти на четыре месяца тысячи солдат и сотни единиц военной техники отбывали бог его знает куда от своих частей. Что их там ждет? И вообще, ждет ли хоть кто-то?

С такими смятенными чувствами Нариман отправился в Казахстан. Увы, худшие предположения сбылись. Приехав к месту командировки, он застал самую махровую махновщину в современном ее виде. Солдаты-автомобилисты были разбросаны по различным колхозам и совхозам, иногда за сотни километров друг от друга. Ясно, что контроль за ними со стороны командиров был весьма условным, а во что это выливается, известно практически всем, кто служил в армии. О воинской дисциплине никто и не вспоминал.

Уже в первой же автомобильной группе его встретила толпа подвыпивших солдат, одетых в какое-то экзотическое тряпье, по-панибратски предложивших прапорщику вместе «отметить его приезд на целину». Такая же картина была почти во всех населенных пунктах, где стояли военные. И почти везде местное население жаловалось на солдат: там украли несколько кур, там — овечку, в другом месте сорвали вывоз зерна, так как «кончился бензин», который, как быстро выяснилось, был просто продан. И почти везде пьяные драки с местными парнями.

Командиры смирились с этой анархией, и сами потихоньку попивали. А кто-то уже успел и «поджениться», так что им было не до подчиненных.

Поудивлявшись и повозмущавшись, Абдулкеримов стал разбираться, в чем же причина такой распущенности. А она оказалась почти наверху — солдатами никто всерьез не занимался. Жили в неприспособленных помещениях в ужасной антисанитарии, питались кто где сможет, само собой разумеется, даже об имитации военного распорядка речь не было.

Нариман начал с главного — наладил материальное обеспечение солдат. Господи, сколько же он исколесил степных казахстанских дорог! Сколько уговаривал руководителей хозяйств, которые уже были не рады военным помощникам, организовать для ребят лагеря с баней или хотя бы с душем, обеспечить регулярным горячим питанием. Иногда, приехав в лагерь, сам падал почти без сил на кровать, даже не успев смыть толстый слой пыли.

Но утром перед строем прапорщик всегда стоял гладко выбритым, в выстиранной форме подшитым свежим подворотничком. Постепенно возвратились к нормальной службе офицеры, а потом и солдаты. Снова застыли под «грибками» дневальные, вернулись одновременные подъемы и отбои, разводы, отчеты командиров о проделанной работе, ну разве что с политзанятиями не все получалось... Главное, хозяйственники вновь почувствовали реальную помощь от военных. А когда пришло время уезжать, солдат провожали чуть ли не со слезами — здорово тогда они помогли хлеборобам. Даже, несмотря на раннюю зиму, под снег не ушел ни один колосок. Потом убирали урожай в Орловской области и в Калмыкии. В часть возвратились лишь поздней осенью.

А труд на целине старшего прапорщика Абдулкеримова был отмечен медалью «За трудовую доблесть»!

Воины мир хранят

Уже больше пяти лет служил Нариман во Владикавказе. После перевода в Орджоникидзевское высшее военное командное училище имени маршала Еременко, где он опять-таки занялся уже хорошо освоенным тыловым обеспечением, втянулся в размеренный ритм учебного заведения. Детвора на службе — пусть в гимнастерках и сапогах, но все равно в подчинении были вчерашние пацаны, детвора дома — дети с радостью общались с отцом. Окрепли отношения с родственниками, появилась возможность чаще видеться с отцом и матерью.

Воспользовавшись появившимся свободным временем, окончил Северо-Осетинский государственный университет по специальности «бухгалтерский учет и хозяйственная деятельность». Казалось, впереди ждет ясная и безоблачная жизнь.

Но однажды все встало с ног на голову: на Кавказе вспыхнула война. Пусть локальная, но все-таки война. Кто ее организовал, Нариман не знает, но когда сосед идет с топором на соседа — это страшно. В начале 90-х схлестнулись осетины с ингушами. Великий Пушкин охарактеризовал русский бунт как бессмысленный и беспощадный. Но еще ужаснее межнациональная рознь.

Тогдашнее военное командование делало все, чтобы не позволить втянуть армию в конфликт. Но как соблюсти нейтралитет, когда находишься в центре межнациональной бойни?

… Осень 1992 года в Северной Осетии выдалась ненастной — рано зарядили дожди, иногда срывался и легкий снежок. Впрочем, погода не могла остудить накал межнациональных столкновений, а вот военным проблем добавила. С полигона в Тарском сообщили, что батальон курсантов, охранявший склады с вооружением, на которое зарились обе конфликтующие стороны, остался без продуктов. Гражданские базы, ранее снабжавшие военных, оказались разграбленными. Руководителям близлежащих хозяйств, которые неоднократно выручали солдат, сейчас было не до них.

А подвозить продовольствие из Владикавказа через зону боевых действий более чем рискованно. Но иного выхода, кроме организации конвоя, не было. И старший прапорщик Абдулкеримов, забив до отказа бронетранспортер ящиками и мешками с продовольствием, отправился в Тарское. Не без труда объяснив на нескольких блокпостах цель своего вояжа, он все-таки добрался до полигона. А потом, забрав больных, возвратился домой.

Тогда Нариман в очередной раз убедился в правильности слов отца, который учил, что понять друг друга можно лишь во время беседы. Только в диалоге достигается взаимопонимание. Общение с позиции силы — бесперспективно.

Тогда же до военных дошла информация, что в поселке Южном, который контролировали осетины, застряла часть ингушской семьи — отец с детьми. В разгар конфликта пребывание в поселке для людей ежеминутно грозило смертью. Глава населенного пункта (кстати, осетин) умолял вывезти ингушей. Ведь смертельная опасность висела и над ним — радикалы не внемлют голосу разума и чувство сострадания в такой ситуации атрофируется.

Абдулкеримов все это хорошо понимал, но в то же время было ясно, что кроме военных никто семью не спасет.

Сейчас прапорщик уже и не помнит, что он говорил на блокпостах, когда ехал в Южный, но в поселок прорвался. Насмерть перепуганных людей нашел в полуразбитом доме под кроватью. Путь назад был еще опасней. Загляни сейчас боевики в салон «уазика», где под грудой всякого тряпья таились беженцы, и смерть неминуемо настигла бы не только их, но и Абдулкеримова. Однако пронесло — добрались до военного училища, откуда через пару дней семью переправили в Ингушетию.

Тогда Нариман Гаджиагаевич воочию увидел страшную разрушительную силу межнациональной розни. Чуть позже, но в еще более ужасном обличии, она предстала в Чечне. И чтобы это зло не расползлось по всему Кавказу, старший прапорщик Абдулкеримов вместе со своими сослуживцами и гражданскими добровольцами, когда пришло время, встал насмерть на границе родного Дагестана. И не пропустили бандформирования, которые собирались разжечь межнациональный пожар в Дагестане, где проживает более двух десятков народов!

Мужество и профессионализм старшего прапорщика Абдулкеримова отмечены медалью Cуворова I степени.

Военная династия

Видя, что в Российской армии пусть медленно и неоднозначно, но идет перестройка, Нариман, желая быть максимально полезным, оканчивает академию имени Плеханова.

Он еще почти десять лет верой и правдой служит Родине во Владикавказе, Сочи, Москве и Подмосковье. Но пять лет назад все-таки погоны снял — заставила реорганизация армии.

Но и отправившись в запас, Нариман Гаджиагаевич не порвал с армией, которой отдал почти всю свою сознательную жизнь. Приехав в конце 2010 года в Ставрополь, он стал заниматься материально-техническим обеспечением 58-й армии, которая только-только перебазировалась сюда. Работал начальником участка, начальником Ставропольского района, заместителем директора предприятия по эксплуатации - главным инженером. В его ведении почти полторы тысячи рабочих, которые трудятся на военных объектах не только в Ставропольском крае, но и в Карачаево-Черкесии, Калмыкии и Кабардино-Балкарии.

Как говорится, забот полон рот. Не всегда хватает времени даже на общение с родными. А ведь у него уже и двое внуков — Даниял и Амира.

А еще Нариман Гаджиагаевич - глава большой военной династии. Сын Руслан после окончания суворовского училища и Московского военного института является командиром взвода в Волгограде, младшая дочь Пери с зятем служат в одном из подразделений спецназа в Ставрополе, старшая дочь Земфира — врач-кардиолог главного военного госпиталя имени Бурденко, один брат, Тельман, капитан, заместитель командира части, второй , Форман, прапорщик, техник роты...

Для них Нариман — непререкаемый авторитет, отличник Вооруженных сил Российской Федерации, награжденный многими государственными и ведомственными знаками отличия.

Крепить дружбу народов

Послужив во многих местах, пройдя через горнило военных и межнациональных конфликтов, Нариман Гаджиагаевич хорошо усвоил, что сила любой страны, а такой многонациональной, многоконфессионной и многоукладной, как Россия, в истинной, а не показной дружбе народов ее населяющих. А как люди могут подружиться? Да только при постоянном общении, понимании и принятии образа жизни соседа. Причем чаще на бытовом, а не официальном уровне.

Поэтому сейчас Абдулкеримов не жалеет сил для сближения народов Северного Кавказа — одного из самых проблемных регионов страны. Он является заместителем председателя национально-культурного центра «Дагестан» и заместителем постоянного представителя Республики Дагестан в Северной Осетии - Алании. Принимает самое активное участие во всех мероприятиях, проводимых дагестанской диаспорой в РСО - Алании, работает в министерстве национальностей и общественном совете братской республики. Но, самое главное, в постоянном общении с земляками, доводит до них не только правила межнационального общежития, но и необходимость их неукоснительного соблюдения, ибо сам глубоко убежден, что без взаимного и искреннего уважения друг друга единства быть не может.