Ковчег
Наталья Буняева
Эту историю мне прислала подружка из Донецка. Работает медсестрой в госпитале. Бывают и такие дежурства... Я даже имена не меняла.
...Где-то неподалеку, казалось, плачет ребенок. Димка прислушался: нет, не ребенок. Но кто тогда? Их двор остался единственным нетронутым , не разбитым во всем их зеленом от кустов сирени и каштанов околотке. Бойцы ВСУ, киборги, тут не показывались, хоть и подходили близко. Небольшой, но очень аккуратный дом на окраине Донецка был как островок тревоги и счастья: еще один день пережили. А могли бы и уехать в Донецк: там от бабушки осталась крошечная квартира, жить можно… Но мама вцепилась в хозяйство, в свинью, будь она неладна… Заколоть ее собирались только в ноябре, не раньше, а сейчас вот… Война! Димка пробирается по развалинам, ищет источник звука: кто-то плачет…
Заглянув в небольшую дыру в разбитом подвале, он внезапно обнаружил висевшую на длинной шлейке крошечную собачку. Как она там оказалась, один Бог знает: может, бросили, может, убежала. Димка потянулся, схватился за тонкую шлейку-поводок, и кроха была извлечена: одна лапка точно сломана, тоненькая, как карандаш. Глаза засыпаны какой-то трухой, огромные уши тоже. Вытащив страдалицу, Димка нашел в разбитой канистре дождевую воду (дожди шли теперь часто) и попробовал умыть собачку. Когда выпуклые глазки наконец увидели свет, собачонка протяжно залаяла. Но хозяев не было, был только Димка, и малышка доверчиво прижалась к его боку. Ее трясло, и Димка засунул ее под свитер. Надо было идти домой: угля сегодня не было. Вообще-то он был и дома, но запасливая мама решила, что на зиму надо сарай набить и дровами, и углем. Значит, был у нее расчет на конец войны и на то, что никуда ехать не придется. И что старший сын и муж наконец-то придут домой. Она верила, что раз летом Бог пронес, то к зиме и вовсе про их закоулок забудут. Украдкой молилась... Мужа и сына она проводила в Донецк, возвышавшийся своими огромными домами над их улочками и переулками.
Муж ушел в ополчение, сын работал на шахте. Жили в маминой квартирке, куда все, возможно, и переберутся зимой. Димку мать берегла, как свои иконы: красивый такой парнишка, в этом году не получилось окончить школу, но в следующем – обязательно. И учиться на врача. Хотя какой бы из младшего Комаря получился врач – вопрос. Вот кому нос разбить здоровенным кулаком – это пожалуйста. Но мама упорно одевала его в самые модные «пацанские» наряды, на затылке болтался русый «хвостик», и настало время, когда девушки буквально осаждали ее красивого широкоплечего сыночка. Да и сын вечно лечил то воробьев, то кошек... Будет, будет врачом. Точно.
Семья со смешной фамилией Комарь была самой упрямой на их маленькой улице. Их и звали Комари, частенько обсуждая мальчишек-драчунов или красавицу маму: как она умудрилась в этой сумятице ухаживать за своими роскошными волосами. «Вон наша Комариха с косой...» Ну и добавляли что-нибудь эдакое.
А потом... Очень многие соседи, да почти все, уехали в Россию или к украинской родне. Остались несколько семей. Да и те собирали вещи и наверняка «днями» уедут.
Димка уже подходил к дому, прижимая дрожащую собачку, как вдруг увидел машину,остановившуюся у их двора. У людей, сидевших в кузове, были желтые повязки на рукавах. «Каратели…» – пронеслось в голове, и Комарь стал за угол разбитого дома. Потом вспомнил, что дома одна мама со своей свиньей и курами… Дернулся было домой, но понял, что все: не успел. Мужчины что-то кричали, мама в ответ тоже. Свинья визжала. И тут раздались два выстрела. Свинья завизжала еще громче. Мама замолчала.
«Боже, Божечка… Спаси маму… Божечка…» – никаких больше мыслей. Димка увидел, как все мужчины быстро погрузились в машину, кто-то «дострелил» свинью. Ее споро забросили туда же, в кузов…
Во дворе было тихо. Пропали куры, опустел садок, где сидела Хавронья. Димка нарочно оттягивал тот страшный миг, когда нужно будет смотреть туда, под стену сарая. Там мама… Она лежала, уткнувшись лицом в сгиб локтя, и парень решил, что, может, она жива… Во двор «на выстрелы» зашел сосед-старик, подошел к женщине, деловито перевернул ее. «Дим, собирай, что есть ценного, и иди к отцу. Он приедет, сделает все, как надо. Тут километров пять, не больше. Там у ваших ворот они своего бросили: он что-то спорил, они его и того… Глянь, живой, а то мне недосуг за всякой швалью ходить… Тачку садовую я тебе дам, забери тут, что нужно… И что они не украли».
Внезапно отупевший от горя парень почувствовал резкую боль в ноге: пару дней назад напоролся на железку, рана вроде не очень чистая… С этого момента нога ныла беспрестанно, хотя раньше болела совсем немного, он и внимания не обращал.
Сосед привез садовую тачку на одном колесе, нещадно скрипевшем. Потом дед метнулся на кухню, нашел там масло, ливанул на крепление колеса. Димка почему-то думал, что ему не придется заканчивать школу. А значит, он не будет врачом… Странно, но этот паренек, веселый, с модной прической и в модных шмотках, стоял во дворе, как оглушенный. Он видел маму, но подойти не мог, боялся… Если бы она была жива, ну хоть как-то подала бы знак! Нет. Женщина все так же лежала: сосед принес покрывало и накрыл ее: «Скажешь отцу, чтоб ехал домой – мне не под силу ее похоронить. Тут телефоны теперь не работают: из Донецка звякнешь...»
Димка зашел в дом, снял с вешалки куртку, положил в тачку семейный альбом, посадил в «переноску» кота, отвязал собаку Шарика и пошел вперед, толкая свой груз. Тачка неуверенно проскакала по дорожкам двора, потом выровнялась потихоньку и вскоре весело затарахтела по неровной дорожке. Шарик резво бежал за хозяином. Дом, а значит, и мама остались за спиной. Он еще видел ее, накрытую покрывалом, но она как бы растворялась в пелене мелкого дождя. Совсем некстати дождь пошел: дорога хоть и не дальняя, но очень плохая… На обочине дороги лежал киборг, солдат украинской армии.
Комарь осторожно подошел к нему, и вдруг откуда-то сбоку раздался свист. А на губах молодого парня начала вскипать пена. Признак плохой. Но парень-то жив… Осторожно вынув из-за пазухи стонущую собачку, Димка наклонился над раненым. Таких белых волос он не видел никогда. Альбинос какой-то, пронеслось в голове… Парень с усилием открыл глаза навстречу мелкому дождику. Спрашивать о чем-то было бесполезно. Димка вспоминал свои любимые фильмы и сериалы про медицину. Вспомнил! Снял с тачки куртку, нашел там же полиэтиленовый пакет и оторвал от него кусок. Расстегнул дырявый китель раненого, там разливалась кровь вперемешку с чем-то прозрачным. Прямо посередине правого легкого (или где-то там) «красовалось» аккуратное отверстие. Из него со свистом выходил воздух. Аккуратно прикрыв маленькую дырочку пленкой, Димка направил воздух, куда надо. Закрепил куском пластыря со своей раны на ноге. Заодно посмотрел: нога распухла, ее просто разнесло… Надо быстрее идти. С усилием перевалил раненого в тачку, накрыл своей курткой и пошел. Шарик весело бежал рядом, кошка с брезгливым видом сидела поверх раненого, а маленькая собачка на своем месте, за пазухой. И весь этот «ковчег» двинул к высоким домам.
