Война и люди. Чтобы оставаться русскими
Елена ПавловаПродолжение. Предыдущие части по ссылкам: Часть 1. Часть 2. Часть 3.
С надеждой на мирную жизнь
…Вы знаете, он очень точно сказал. Я не искала специально героев для своего материала, просто так получилось, что двое из них (Арман и Роман) – граждане Украины, двое (Юрий (Терек) и Варан) – граждане России. А национальности у всех разные: русский, татарин, еврей, армянин.
С Арманом я познакомилась еще в июне, когда он приезжал в Ставрополь искать поддержки для ополчения Ровеньков. Был тогда материал в «Вечернем Ставрополе» под заголовком «Отступать нам некуда». Бывает, общаешься с человеком и абсолютно ему веришь, потому что чувствуешь, что он предельно искренен. Арман действительно продал свой бизнес на Украине и все деньги отдал на нужды ополчения, и на въезде в Ровеньки до сих пор стоит построенный им блокпост. С грустной улыбкой парень рассказывал, как в день окончания работ прошел дождь, и над блокпостом повисла радуга...
– Я не суеверный человек, но на сердце как-то тепло стало… Потом у нас ласточки поселились. Стреляют, а они все равно к гнезду прилетают. Хорошие, значит, люди на этом посту. Правда, очень хорошие… Такие русские мужики… Спокойные, взрослые – и у всех надежда на хорошую жизнь… На спокойную мирную жизнь… И конечно, на Россию-матушку…
Он, гражданин Украины, именно так Россию называл. Например, когда рассказывал, как в феврале 2014-го, когда стремительно стали развиваться события в Крыму, записался в ополчение и собирался ехать туда – как в Великую Отечественную его дед – защищать Крым от фашистов.
– Ну они раньше, чем я приехал, в Россию-матушку вернулись, – с улыбкой говорил Арман.
Зато здесь, на родном Донбассе, ему пришлось воевать по полной. 5 февраля он вместе с товарищами был у того самого поселка Чернухино, где силами АТО была предпринята попытка прорыва из Дебальцевского котла. В этом бою Арман был тяжело ранен. Боевые товарищи вынесли его из-под огня. Вчера наконец удалось дозвониться до его друзей. Нас обрадовали – парень выжил, идет на поправку.
Юрий (Терек) тоже был в этом бою, и тоже ранен. Ему, до недавнего времени комбату Георгиевского батальона, не раз приходилось попадать в суровые передряги. В некоторых ситуациях, считает, помогал Бог. Причем не только выжить, но и победить. Было всякое – и когда чудом удалось раздолбать бронеколонну «Айдара», с которой ополченцы, передвигавшиеся на нескольких легковых автомобилях, столкнулись буквально лоб в лоб. Было, что прилетевшие чуть не под ноги гранаты противника не взрывались….
В этот раз Юрий тоже не собирается в тыл. Свое ранение (оторванную фалангу пальца на правой руке) считает легким. Говорит, что научится стрелять с левой руки… Сейчас он командир недавно образованного в Ровеньках СОБРа.
За православную веру
…С Вараном и Романом (позывной «Еврей») я познакомилась три месяца назад, когда тридцать ополченцев из легендарного батальона «Леший» приезжали из Луганска в Сенгилеевское, чтобы на базе «Русских витязей» пройти двухнедельную спецназовскую подготовку и, как они говорили, немного отдохнуть от войны. Луганчанам ставропольцы очень понравились. Действительно, встретили их очень радушно.
Председатель клуба «Русские витязи» Николай Жмайло потом с улыбкой рассказывал, что поначалу ошалел, увидев, какой отряд к нему явился. Людей-то надо и организовать, и накормить. Но «нормы довольствия» оказались даже превышены, когда жители Сенгилеевского от щедрой души и чистого сердца потащили на базу «Витязей» соленья-варенья, а потом из Ставрополя и окрестностей подвезли муки и картошки. В общем, хватило с гаком.
Откликнулись и инструкторы – ведь занятия для добровольцев тоже проводились на добровольной основе. А занимались с ополченцами и спасатели, и кинологи, и спецназовцы. В общем, две недели были очень насыщенными. Даже в Ставрополе успели побывать на экскурсии. Ребята отметили, что города и ландшафты Ставрополья и Луганщины чем-то похожи... Они и правда похожи.
По вечерам ополченцы охотно общались на духовные темы с нашим батюшкой – отцом Александром.
Роман тоже с интересом слушал православного священника, высказывал свои мысли. Он не скрывал, что исповедует иудаизм. Но обсуждать вечные темы с позиций разных религий ему нравилось. Уезжая, он даже благодарственные слова «Русским витязям» в их Книге гостей оставил за то, что отнеслись к нему, человеку другой веры, с уважением и пониманием.
К нему действительно хорошо относились. Улыбчивый, словоохотливый, с чувством юмора – он к себе сразу располагал.
Я, помнится, спрашивала его о том, когда он решил вступить в ополчение и что-то о гражданской позиции.
Парень усмехнулся:
– Какая гражданская позиция?! Я же таксистом работал в Луганске. А таксисты – это самые аполитичные люди на свете. Машина под задницей, заказы – вот и все гражданские чаяния… До того момента, как твой город начинают бомбить. Вот после первой бомбежки я и пришел в «Леший».
– У Вас есть друзья, знакомые, которые живут в Украине, Вы поддерживаете связь? – поинтересовалась я.
– Нет, – коротко ответил Роман. – И с теми, кто в Россию уехал (я мужиков имею в виду), тоже не общаюсь. Не о чем мне с ними говорить…
Это, кстати, общее мнение в среде ополчения. К мужчинам, покидающим родные города в такое тяжелое время, там относятся, скажем помягче, без понимания.
– Семьи и дети есть у всех, – говорил Роман. – Можно вывезти родных и вернуться. Кто защитит твой дом, если ты сам этого сделать не захочешь?.. Только не думаю, что стоит объяснять это здоровым мужикам, которые стремятся где-то пересидеть тяжелые времена. Они все равно не поймут…
...1 февраля этого года Роман был в составе разведгруппы, которая, выполняя боевую задачу в районе Дебальцево, нарвалась на засаду. Бой был тяжелый и неравный.
Об этом коротко и немногословно рассказал нам участник этого боя командир Романа – Варан.
– «Еврей» погиб, – сообщил он.– Его и еще двоих ребят «укры» закатали танками…
…Отец Александр, с которым всего три месяца назад Роман спорил о тайном и вечном, грустно заметил:
– Вот как бывает: иудей погиб за православную веру…
Самый сильный враг
Варан тоже из батальона «Леший» и тоже был в октябре в Сенгилеевском. Поэтому мы и искали его в Луганске и нашли в больнице. Он был очень рад встрече. С загадочной улыбкой принял из рук батюшки иконку, молитвослов. Причину этой загадочности мы поняли, когда Варан, лукаво усмехнувшись, заметил нам почти что вслед:
– Но, вообще-то, я мусульманин...
Варан по профессии и судьбе – спецназовец–морпех. Правда, в 2010-м, когда пресловутая сердюковская реформа нещадно «косила» даже элитные подразделения, из Вооруженных сил РФ он был уволен. Однако, осваивая гражданскую специальность, продолжал поддерживать форму, усиленно тренировался. Говорит, что подспудно было ощущение, что предстоит война…
– Понимаете, – объясняет он, – гражданскому человеку все это понять трудно. Но как-нибудь разложите на досуге карту мира и отметьте флажками точки, где идут войны, и Вы тоже все поймете…
– А почему Вы пошли воевать в Новороссию?
– Я бы, как и все, хотел, чтобы этой войны на Украине не было. Но когда украинская армия начала обстреливать мирные города, когда там стали гибнуть женщины, дети, как я мог поступить иначе? Как бы я смотрел в глаза ветеранам Великой Отечественной, которые видят, как против нас поднимается самый настоящий фашизм. Что я скажу детям, которые остались без родителей, сослуживцам – пацанам моим, которые теперь в земле лежат: «Ребята, меня эта война задолбала и я больше туда не пойду»… Так что ли?.. Мне даже как-то на границе такой вопрос задавали: что, мол, вы все туда претесь? А я ответил: «Ты что, не понимаешь – если сейчас все это там не остановить, то следующими будем мы»… Люди проливают кровь на Донбассе, чтобы она не пролилась в России. И это не пафос, это – данность. Пусть я уже не кадровый военный, но я присягу давал. И если бы я решил отсидеться, меня бы мой отец, царство ему небесное, не простил. Когда я принял решение ехать в Новороссию, даже мама меня поняла. Я ей все объяснил перед отъездом, и она поняла…
– Судьбы военных складываются по-разному. Может ведь так случиться, что какой-нибудь бывший сослуживец окажется по ту сторону прицела…
– У меня был такой случай. Противник находился в зоне прямой видимости. И я обратил внимание, что один из офицеров ходит, как я, передвигается и вообще действует по нашей системе. Словом, я узнал «школу». А потом, наблюдая за ним в бинокль, узнал и офицера. И понял, что и он узнал меня. Мы учились в одном училище и в одной группе. Потом я уехал служить в одну точку, он – в другую… И вот встретились. Мы вели бой, пока у нас и у них не кончились в рожках патроны. Только я стрелял во всех, кроме него, он, насколько я понимаю, – во всех, кроме меня. Из того боя мы оба вышли живыми. Больше я ничего о нем не знаю, как не знаю и того, почему он оказался на той стороне…
– Сейчас ряд украинских политиков уповает на американскую военную помощь. Вовсю используются частные военные компании, наемники. Почти уверена, что в незалежной уже тренируют бойцов американские инструкторы – в том числе так называемые «морские котики» – ваши коллеги. Во всяком случае, так это было в Грузии. Правда, в Южной Осетии это не сильно помогло нынешнему советнику президента Украины Саакашвили.
– Да знаю я «морских котиков». Были у нас с ними в 2005 году совместные учения. Не для наших условий их «грамота». Во-первых, у них чисто наступательная доктрина. Обороняться они вообще не могут, их этому, похоже, даже не учат. И все, что происходит по их указке, тоже ложится в этот военный образовательный стандарт: обстреливать с дальних расстояний, избегать ближнего боя и так далее… Во-вторых, американские инструкторы, сами в прошлом спецназовцы, привыкли воевать с удобствами. Мы на тех совместных учениях все время друг другу удивлялись. Мы десантируемся на воду, они – на сушу. Потом наши машины завязли и их завязли. Мы свою завели, выехали. Они сидят, ничего сделать даже не пытаются. Мы им помощь предложили – а они: «Нет, мы свою ремонтную машину ждем». Пока она подошла, четыре часа прошло – ждали, с места не двинулись. Потом нам даже комплимент сделали: «Вы, русские, можете воевать в любых условиях. Вы наш самый сильный враг»… А наемники – они хорошо умеют убивать, но приходилось не раз убеждаться в том, что они бегут под натиском ополченцев, многие из которых оружие взяли в руки полгода назад. Бегут, потому что за свои высокие гонорары они не готовы умирать. А посмотрите на ребят из ополчения, у каждого из них здесь дом, семьи, родные могилы. Это их земля, в которую они корнями вросли, и отступать им некуда. И за это они готовы умереть. И в этом их сила.
В том бою 1 февраля, когда нарвалась на засаду разведгруппа, Варан тоже был ранен. Но компрессионный перелом позвоночника (третий в его жизни) он называет «смешной травмой». И собирается не позже чем через месяц снова стать в строй. Вчера узнала, что он уже там – сбежал из больницы...
