Слова любви стократ я повторю...

...65 лет они вместе, рука в руке. Кто назовет еще хоть одну такую пару? Я вот не знаю. Яков Георгиевич и супруга его Нина Михайловна Асберг седьмой десяток лет идут рядом. Шутят: «А какая у нас нынче свадьба? Железная какая-нибудь?» Я в интернете посмотрела — точно, железная! А железо просто так не разорвать...

Наши герои в Ставрополе оказались как-то по нечаянности что ли... Позади была война. Тогда мальчишки из далекого сибирского поселка Червезюль, едва окончив девять классов и послушав речь Молотова, рванули в военкомат. Откуда их невежливо попросили... Но это городской мальчик растеряется, а сибиряк, мама которого с рогатиной на медведя ходила... Да никогда. Выждали друзья, когда сменится военком, и пришли к «новому». Тот устало посмотрел на них, годы они себе явно прибавили, но документы взял. И отправил в Новосибирск, в «Сталинскую дивизию». Из которой, кстати, были сформированы новые дивизии, отряды, полки... На подготовку отведено всего две недели. А потом Ян (в военкомате его переименовали в Якова) мог все, что пригодилось бы в военной жизни.

Начиная от наматывания портянок до сооружения дота. А вообще он был сапером, который ошибается всего один раз. «Вот, представляете, мы ползем впереди всех: дивизия, полк, взвод... Страшно? Да нет... Страшно оглядываться: вон один твой товарищ подорвался, вон другой. А за себя как-то и не думалось». Напоминаю: этому мальчику было всего лет 16-17.

В Бога не верит, но, может, Он его и сохранил? Кто знает? Так, участвуя во многих больших и малых военных операциях, «дополз» до Потсдама.
А ведь сперва их просто «забросили». Сначала в Воронеж. Пока ехали, город освободили. Повернули поезд на Харьков, бойцов выгрузили в то ли камышах, то ли плавнях... Несколько суток просидели молодые солдаты под непрерывным огнем фашистов. И вот приказ: через Северский Донец переправляться! Из ледяной воды, в марте, вышли на другой берег и наткнулись на отряд СМЕРШа. Те их как будто ждали: тут же разоружили, начались допросы. Все растянулось на целый день. А ночью солдаты собрались и тихонько покинули расположение СМЕРШа. И наконец, добрались к своим, радости не было конца. Все вопросы утрясли быстро.

Так и шел всю войну солдат: бои, разминирования, наоборот, минирование, бои и штурмы. Освобождал Молдавию, штурмовал Карпаты, форсировал Дунай. Корсунь-Шевченковское сражение, Злата Прага, австрийские Альпы... Три контузии, осколочное ранение головы (осколок так и носит, врачи не решились изымать). За взятие Будапешта — орден Красной Звезды. К тому времени его грудь уже украшали три главные солдатские награды «За отвагу». Думаю, в городе он один такой ветеран, с тремя «Отвагами».

Война закончилась, но не для Асберга. Однажды вызвали в штаб: поедешь в Германию. А потом — колесил по всей Европе, выполнял спецзадания, о которых и сейчас не говорит. Зато показал одну очень интересную вещицу: в доме у хозяйки, в Потсдаме, попался в руки небольшой альбом. Вишневая, очень тонкая кожа, на первых страницах надпись на немецком языке. «Я его вертел в руках, вертел... Хозяйка говорит: если нравится — возьми себе! Ой, я обрадовался! Первые страницы вырезал — зачем мне немецкий язык? А потом мне хозяйка сказала, что это было посвящение Гете какой-то ее прабабушке... Ох, я и расстроился: листки-то выбросил уже!»

Все. Война для Асберга окончательно завершена. Демобилизация. И Яков едет в Ставрополь, куда перебралась его мать. Отца к тому времени уже давно не было в живых. Тут Яков Георгиевич вспоминает: «Когда-то мои родители случайно попали на венчание к Ленину! Более того, кольца им выпиливал мой родственник!» Вот как бывает...

В Ставрополе его уже никто не ждал: храбрая мать, Пелагея Ивановна, умерла, могила ее затерялась. Яков уехал в Орджоникидзе, поступил в техникум торговли. Потом - в пединститут, потом в торговый институт. В общем — до пенсии в торговле. В знаменитом «Алмазе» работал. «Даже самого дешевого колечка не взял оттуда...» Позвзрослевший солдат, худой, как ящерица, вернулся в Ставрополь и встретил там свою возлюбленную. Звали ее Нина. Коренная волжанка, тоже волею судеб заброшенная в наш город. Нина из семьи богатых мещан: ее воспитывали для красивой жизни. Учили всем премудростям семейной жизни. Как барышню, несмотря на все войны и голод. Когда закончилась война, Нину заботило только одно: добыть бы кусочек хлеба, и еще один, если можно. Маленькая, вся какая-то миниатюрная... Но богатая, опять же: целых два платья в хозяйстве! Подружки на танцы зовут, а она не идет: не хочется, почитаю что-нибудь. А тут однажды как потянуло что-то на танцы. Принарядилась, надела лучшее из двух платьев и пошла. И сразу к ней подошел паренек, пригласил на танец. И больше не отпустил: «Вы танцуете только со мной». Ну и все: 2 марта 1951 года поженились. Потекли семейные будни. Сперва жили в крошечной комнатушке. Потом уже и дом им дали. В нем и живут по сей день. Родилась дочь, Ирина. Мать с отцом работали, дочка подрастала. Все как у всех... Нина Михайловна вспоминает: «Когда собирались жениться, Яша хотел, чтобы его невеста была самая красивая. А я думала, как бы тебя откормить...»

Семейка получилась неугомонная: Яков в торговле. Тут надо было крутиться: народ должен питаться хорошо — наголодались. Нина делопроизводителем, машинисткой, в общем 47 лет трудового стажа. В трудовой книжке ничего кроме благодарностей за доблестный труд. И сейчас, когда ей уже… ого-го сколько лет, Нина Михайловна обожает музыку, любит танцевать. 

А муженек вышел на пенсию и понял, к чему же его тянуло столько лет! Познакомился со знаменитым художником Павлом Гречишкиным и при каждом удобном случае «срывался» с ним на пленэр. Вот это и было главной темой размолвок в семье: ну что за Яков? Все мужья дома, а он то на Байкале, то на Валааме, то в окрестностях Ставрополя. Сейчас на стенах его дома нет свободного места: все они увешаны картинами, отражающими красоту нашей природы. Посмотришь и вспомнишь ушедшее лето, и зиму, которая не такая уж и холодная... А он еще прибавляет: «Я в клубы хожу. Как откроется, какой мне интересный — я тут! Вот уже 27 лет состою в клубе Есенина».

Выходим из дома: пора мне ехать домой. Яков Георгиевич, проходя, постучал по стене дома: «Видите, деревянный! Было время, доски начали отходить, и задувало прямо в дом... Померзли мы, пошел я в управу, говорю: помогите старому солдату! Куда там: денег нет, ничего нет... Ну я посмотрел на это дело, собрал ребят, да и сами все сделали...»

Вот такие они, Асберги. Все сами. Сами пережили самую ужасную из всех войн, сами встретились, сами поженились. Сами живут уже 65 лет в любви и согласии. И свадьба эта точно — железная!