Дома, помогающие понять эпоху

Народный дом, Дворец пионеров, Театр кукол

Пожалуй, начну со здания под номером 39 на проспекте Октябрьской Революции. До тех самых событий 1917 года, именем которых теперь названа улица, где он расположен, это был Народный дом, возведённый в 1903 году. Инициатор строительства - общество по распространению образования, а сам дом носил имя Александра Сергеевича Пушкина. На его возведение Министерством финансов Российской империи и казной города Ставрополя было выделено 20 тысяч рублей серебром – очень серьёзная по тем временам сумма. Здесь культивировали народное чтение, для чего оборудовали читальню, был актовый зал со сценой, комнаты для занятий рукоделием и многое другое. Очень важным моментом стало проведение в Народном доме бесплатных спектаклей для детей и взрослых, а также благотворительных вечеров. Конечно, особой популярностью пользовались рождественские елки, где ребятишкам раздавали подарки и устраивали для них чаепития.

Одним из самых знаковых событий для Народного дома имени А.С. Пушкина стало дебютное исполнение там в июле 1904 года песни-гимна «Плещут холодные волны», посвящённой подвигу моряков крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» во время Русско-японской войны. Руководил исполнением сам автор, известный композитор Василий Дмитриевич Беневский, создавший бессмертное произведение на слова Якова Николаевича Репнинского.

После революции в здании сначала работал клуб строителей, а в 1936 году открылся городской Дом пионеров для внеклассной работы с детьми. Какое-то время на местной сцене вплоть до 1949 года здесь давал спектакли краевой Театр музыкальной комедии, переехавший затем в курортный Пятигорск. И вновь здание стало местом для детей и подростков.

Во времена моего детства мы называли это место Дворцом пионеров и отличали от Дома пионеров, расположенного на улице Ленина чуть ниже «шпиля». Здесь работали многочисленные кружки по интересам, организовывались новогодние елки и театральные постановки. Во дворце на протяжении 50 - 60-х и в начале 70-х годов прошлого века работал и вёл клуб юных туристов известный краевед и почётный гражданин города Ставрополя Герман Беликов. Правда, его я уже не застал.

В конце 80-х, когда для ребят был открыт Дворец детского творчества, старый дом отдали краевому Театру кукол. Однако вскоре проводить спектакли в обветшавшем здании стало невозможно, и труппа была вынуждена скитаться по разным помещениям. Теперь же все в порядке, здание отремонтировано, и артисты снова дают представления. Единственным недостатком, и то на мой субъективный взгляд, служит несколько нелепая и напыщенная колоннада перед отремонтированным театром, не имеющая никаких исторических корней и архитектурной ценности.

В один из кружков Дворца пионеров – филателистический – ходил и я, правда недолгое время. А вот его руководитель, болгарин Ангел Гаврилович Соловьев мне сильно запомнился. Этот удивительно добрый и коммуникабельный человек больше известен по авиамодельному кружку, который прошёл мимо меня, но имел большую популярность среди ребят. Ещё я помню трек для занятий картингом, расположенный во дворе здания. Резкий звук моторов маленьких, но шустрых болидов с первого школьного класса будоражил мне кровь. Однако сесть за руль картинга в детстве мне так и не пришлось.

«Дом с привидениями»

Конечно, никак нельзя обойти вниманием здание под номером 100 на улице Комсомольской. Оно находилось чуть ниже первой школы, где я проучился пять стартовых лет получения среднего образования. Уже тогда этот дом внушал нам, маленьким исследователям окрестностей, если не ужас, то какую-то чётко осознаваемую опасность. Видимо, без мистики здесь действительно не обошлось.

Даже сама история возведения этого строения не до конца прозрачна и рождает немалое количество легенд. То ли дом принадлежал тогдашнему «хлебному королю» Северного Кавказа купцу Гулиеву, то ли одной из грузинских княгинь, то ли дочери бывшего городского головы и купца первой гильдии Анне Волобуевой. Ходили слухи, что в построенном в 1914 году двухэтажном здании с мезонином, уже тогда сильно выделявшемся на фоне остальных, собирались какие-то тёмные личности и происходили тайные оргии. Что тут правда, а что вымысел, уже точно не выяснить.

Но судьба дома точно неоднозначна, и в ней есть вполне очевидные трагические страницы. Здесь находился госпиталь для получивших ранения на полях Первой мировой войны. Это же предназначение он сохранил и во время последовавшей за ней Гражданской. Существуют сведения, что воевавшие на стороне Белой армии офицеры «Дикой дивизии» перерезали здесь более трёх десятков раненых красноармейцев. Моё воображение живо рисует мне отточенные профили горцев, безжалостно расправлявшихся с беззащитными бойцами. Пусть этот их грех рассудит Всевышний. Тем паче что и другая сторона не была идеальной. Любая гражданская война всегда считается очень жестокой и собирающей большую кровавую жатву. В России особенно. Как тут не вспомнить пушкинское про «бессмысленный и беспощадный» русский бунт. Ведь пугачевская смута тоже была самой настоящей гражданской войной. Да и если вспомнить моих родственников в начале ХХ века, то их тоже разбросало по разным сторонам ожесточённого конфликта, где выражения «брат на брата» и «сын против отца» отнюдь не являлись метафорами.

При советской власти в 1920-х годах здесь обосновались чекисты. Думаю, рассказы о криках и стонах, доносящихся по ночам из этого дома, могли быть вполне реальными. Во время Великой Отечественной войны в здании опять устроили госпиталь, который сохранился здесь и в период немецкой оккупации. При отступлении в начале 1943 года нацисты заминировали дом, но он по счастливой случайности уцелел. В послевоенные годы в здании сначала располагался туберкулёзный диспансер, а затем общежитие для медицинских работников.

Во время своей учебы в институте в примыкающем к легендарному дому строении снимал комнату мой отец Юрий Алексеевич. Недавно мы совершенно случайно оказались там, и батя очень обрадовался. Он вспомнил, что именно здесь начал встречаться с моей мамой Еленой Константиновной, тогда юной и улыбчивой студенткой Лялей. А потом провожал её до дома на пересечении улицы Мира и проспекта Октябрьской Революции, в котором скоро поселился и он, а затем появился и я. Всё рядом, всё переплетено…

А если вернуться к дому, то он в начале наступившего тысячелетия был заброшен, превратившись в пристанище для антисоциальных элементов, а потом и вовсе выгорел изнутри. Благодаря статусу исторического здания, особняк был передан в аренду за символическую сумму крупной строительной компании, которой было запрещено сносить стены. Вроде бы сначала новые владельцы казались настроенными на реставрацию, даже вывезли с территории огромное количество мусора, но потом что-то затормозилось. Может быть, вновь открылись мистические «чакры» легендарного «дома с привидениями», а может, его восстановление просто коммерчески невыгодно. Во всяком случае, пока здесь всё выглядит в точности, как на представленной к материалу фотографии. Что будет с одной из таинственных легенд Ставрополя дальше, как говорится, поживём – увидим.

«Под шпилем»

Среди зданий дореволюционной постройки, которые сохранились со времени моего детства, будет несправедливым не обратить внимания на дом, возведённый много позже 1917 года. Слишком уж он яркий и носящий след заметной исторической и архитектурной эпохи. Это известный в народе под наименованием «дом под шпилем» на углу улицы Ленина и проспекта Октябрьской Революции. Его окончательно возвели в 1954 году и относят к стилю «сталинского ампира». По данным некоторых видных краеведов, здание строили к 70-летию «вождя народов», но сдали в эксплуатацию уже после его смерти. Изначально «под шпилем» размещались краевые конторы трестов «Росглавмаслопром», «Росглавхлеб» и «Росглаввино», отсюда и его первое название – «Дом трестов». Символическое изображение продукции этих трёх подразделений советской экономики и сегодня можно увидеть в сохранившихся скульп-турных украшениях. Тем не менее это имя в народе не прижилось и исчезло вместе с самими трестами. Гораздо более точным стало название в честь венчающей семиэтажное здание вышки со шпилем, украшенным серпом и молотом в венке из колосьев.

Для нас, маленьких, шпиль, в своё время считавшийся чуть ли не самой высокой точкой городских строений (42 с половиной метра), был настоящим ориентиром и местом притяжения. Во-первых, здесь находился гастроном, который из-за его порядкового номера называли «Одиннадцатым». Сюда меня посылали за продуктами родители. Как сейчас помню, что перед покупкой необходимо было отстоять две очереди – сначала к кассе, а затем собственно к прилавку. Таким образом продавцов, непосредственно выдававших покупателям продукты питания, ограничивали от контакта с наличными деньгами, считавшимися «сборником микробов». А в моем любимом отделе с небольшим кафетерием можно было съесть вкусное пирожное, запив его соком, газировкой или молочным коктейлем.

Все добываемые нами наличные деньги, обычно от сдачи бутылок, оставляемых в нашем дворе страждущими, мы тратили именно в этом подразделении гастронома. Временем самой большой «добычи» были для нас дни футбольных баталий, когда по дороге на стадион «Динамо» немалая часть болельщиков ненадолго останавливалась в нашем закрытом дворе, чтобы «подкрепить» свой дух перед матчем. В памяти до сих пор остается мощный гул тысяч голосов при опасных моментах на футбольном поле, который был отчётливо слышен на протяжении всего проспекта Октябрьской Революции и даже дальше. В 1970 – 1980-х годах футбол в Ставрополе был очень популярен.

Ещё одним местом возле «дома под шпилем», которое мы часто посещали, были примыкающие к зданию автоматы по разливу газированной воды. Существовали в советское время такие чудесные аппараты. Особенно зачастили мы сюда, когда мой напарник по детским проказам Дима принёс откуда-то целый мешок каких-то заготовок, полностью соответствующих весу и размеру трёхкопеечных монет. Именно столько стоил в уличном автомате стакан воды с сиропом. Как раз её, а точнее чуть разбавленный газом сироп, мы оперативно, пока не было взрослых, собирали в притороченные к сиденьям велосипедов ёмкости, чтобы насладиться напитком уже в безопасности во дворе. Наверное, не самый лучший поступок, но сопутствующий ему азарт я до сих пор отчётливо помню.

На мой взгляд, отреставрированный, и потому весьма нарядный «дом под шпилем» является сегодня неотъемлемой частью проспекта Октябрьской Революции и несомненным украшением центра нашего города, который уже и представить без него невозможно.

На этом месте я поставлю точку, а точнее многоточие. О домах и местах в городе, оставивших свой след в истории, можно рассказать очень много.